Кости

Услышавший шум на пороге Лилендау поспешил открыть дверь. Звуки, происходящие за тонкой стеной, были вполне различимы для многих, но слух его не обладал фокусировкой, поэтому он не мог определить даже их авторство. Чудом казалось, что существо, состоящее из надетого на покрытый лаком скелет парадного костюма, вообще могло что-то видеть и слышать. Но к подобным «чудесам», как и к высшей нервной деятельности без мозга, за две тысячи лет человечество уже привыкло.

– Как поживает мой любимый трупик? – Мира быстро проморгалась и поцеловала деда в скулу. Лилендау жестом позвал их в дом, где, как и всегда к их приходу, был готов ужин. Пожал руку Рикону своими перевязанными костяшками, поинтересовался, почему так долго не заходили. Рикон втихаря изобразил плохое настроение у Миры, хотя та, разуваясь в прихожей салютировала счастьем.

– А чем это так пахнет?! – говорила она. – Неужели мой любимый грибной суп? Деда – ты самый лучший предок в мире. А я плохой потомок, но не настолько, чтобы забыть какой сегодня день! – Она достала из сумки кирку и торжественно протянула ему. – Понимаю подарок не самый оригинальный, но твоя совсем проржавела, а это смотри какая красивая, можно её на стену повесить.

Он улыбнулся. Мириам давно научилась определять улыбку по положению его челюсти. В детстве она мечтала вырасти, заработать денег и установить деду речевой имплант в одной из лучших клиник АНК. Зато теперь она знает язык жестов.

– Мальчики, накрывайте на стол, Рикон включай проигрыватель, я сейчас спущусь, – кричала Мира, поднимаясь по лестнице.

В комнате она сунула коробку с перинейским оружием поглубже под кровать. Переоделась в крестьянский сарафан и взяла свечи с ароматом кофе, так обожаемым Лилендау. Ко времени, когда она спустилась в гостиную, всё уже было готово к торжеству.

Лилендау всегда был очень семейным человеком, массовым гуляниям своих бывших коллег предпочитавшим домашние посиделки. Щебетание родственников было для него лучшей песней, заменявшей давно забытые вкус еды и вина. Когда-то этот дом был полон людей, но с первыми кораблями его многочисленные комнаты опустели. Многие эмигрировали из ННН, но Лилендау, воспитавший не одно поколение внуков в своём доме никуда не собирался. И отсутствие речевых функций его не беспокоило. Скорее он даже обрадовался случившемуся пять лет назад, предвкушая восстановление семейных традиций.

– Дорогой дедушка, – подняла бокал Мира. – Единственное, о чём я жалею – это что так мало людей за этим столом скажут тебе сегодня прекрасные слова. Нам с Риконом придётся за всех отдуваться. – Рикон коснулся двумя пальцами губ, Лилендау сказал «я в вас верю». – Но я уверена, что многие из нашей семьи, как минимум мои родители точно, прямо сейчас в АНК вспоминают и поднимают за тебя бокалы. И если бы у них была хоть какая-то надежда, что мы выжили, они бы нашли способ сегодня постучаться в эту дверь. Потому что ты – самый лучший дед на всем белом свете, и просто лишний раз сказать тебе об этом стоит любого риска. За тебя!

– С профессиональным праздником! – добавил Рикон.

«У меня кости не покраснели?» – спросил Лилендау, вызвав у собравшихся нежную улыбку. – «Поиграем в Королей?»

– Да, конечно, – отозвалась Мира. – Рикон принеси карты, попробуем с тобой доказать мастеру, что мы чему-то научились.

* * *

Свежий дождевой запах мгновенно развеялся резким одеколонным, стоило Каре открыть дверь. Ей становилось хуже с каждым часом, а из-за праздника пришлось отложить на целый день.

– Купила? – спросила Карен с порога.

– Да, всё тут, – указала Мира на большую сумку, которую еле донесла.

– Что сказала?

– Чтобы было дома на всякий случай. От центра мы живём не близко, а мы граждане ответственные. Не переживай, поверили.

– Сколько я тебе должна?

– Нисколько. Но это всё, что я могу сделать. Рикон потратил наши накопления на машину.

– Охх… мне жаль. В смысле, что вы вроде хотели свою клинику открыть.

– Не хотели, как выяснилось. Это всё мои детские мечты, что ж хоть на тебе попрактикуюсь в чём-то. Где у тебя удобнее расположить капельницу? Не аппарат с давлением, конечно, но у меня же руки есть.

Кара стояла как парализованная с широко открытыми веками, только одним пальцем указывая на свободный угол кровати.

– Да не бойся ты! – подбодрила подруга. – Кстати, а это же у тебя не непроизвольные реакции?

– Какие? – Кара слегка подняла брови.

– Да вот прямо эти! – некультурно показала пальцем Мира. – Вы же сами управляете своим телом, не рефлекторно.

– Да, пожалуй…

– А фантомную боль ты чувствуешь? – Мириам со знанием дела вешала капельницу на вешалку для одежды. Кара пожала плечами. – Ну, ничего, сейчас узнаем.

Она, зловеще улыбаясь, медленно подкрадывалась с иглой к подруге, а та пятилась в сторону. Сделав быстрые два шага, Мира сильно ущипнула Карен за руку.

– Ааа!! – закричала та.

– Значит, чувствуешь, – заключила Мира.

– Не уверена, – сказала Кара, потрагивая руку в месте щипка.

– А что орёшь тогда? Ложись, давай, на кровать, будем оперировать. – Она снова пугающе улыбалась.