Кости

– Томас, замужняя дама, двадцать шесть уже миновало, а ведёшь себя как ребёнок! – возмутилась Кара, выполняя указание.

– Начнём с живота, – Мириам прицелилась здоровенной полой иглой сантиметров на пять ниже и правее пупка.

– Стой! – закричала Кара, закрывая руками живот. – Что ты собираешься делать?

– Проколю переднюю брюшную стенку, затем поступательными движениями сделаю многочисленные проколы петель кишечника, – повторила Мира зазубренную фразу из учебника, предварительно найденного в библиотеке.

– Может, я лучше его выпью? – взмолила Кара.

– Нет, наверное, он так не попадёт в кишечник. К тому же лишние газы надо вывести.

– У меня там уже не осталось лишних газов. А как ты зашивать будешь?

– Я взяла клейкопластыль! – всё так же беззаботно улыбающаяся Мира подняла приготовленную на столе пачку пластырей для микронадрезов. – Радуйся, что я не решилась тебя резать и доставать органы.

– Ладно… Всё, давай, я готова, – закрыла глаза Кара.

Мира с размахом всадила иглу, отпустила руки и радостно посмотрела на Кару.

– У меня получилось! Кар, смотри, как глубоко она вош… – тут рвотный рефлекс заставил её резко подскочить и убежать в ванную комнату. Газы всё же были.

Мира вернулась из туалета только минут через пять. Кара ждала её в том же положении с воткнутой в живот иглой, на другом конце которой проступило пару капель чего-то зелёного. Мира снова сорвалась в туалет. Когда она вернулась на этот раз, Кара уже вытащила игру и налепила клейкопластырь.

– Прости, я… – медленно начала Мира.

– Нормально, я всё понимаю. Если бы я могла блевать, то тоже бы не удержалась. Что у нас там следующим этапом?

– Может, ты его, правда, выпьешь?

– Наливай. Стаканы на кухне. Там ещё чуть вина осталось, можешь себе налить.

Мира достала из серванта два стакана и опустошенный наполовину графин вина. Налила себе красного и вернулась к подруге.

– Ты глотать-то сможешь? – спросила она, распаковывая закупленный раствор.

– Неа. Может и могу, но не знаю как. Но куда-то оно точно прольется. Я маленькими дозами уже на одеколоне практиковалась.

– Давай тогда по чуть-чуть, а я тебя пока мазью натру.

– И на этом всё? Сдаешься?

– Да за кого ты меня принимаешь?! Сейчас будем артериальное делать. Есть у тебя ведро какое ненужное кровь сливать?

– У меня уже нет крови.

– Ты говорила, что газов у тебя тоже нет.

Кара приподняла плечи, опустив уголки губ. Мира смотрела на неё, задержав воздух во рту. Если бы Кара умела естественно смеяться, то именно это бы они сейчас вдвоем сделали. Но она не могла, или не знала, как показать эту эмоцию физически. Так что они просто чокнулись бокалами.

* * *

Лёгкий токовый импульс и прежнее поле, запах пота – всё как в тот раз. Только теперь Мира была готова смотреть, что будет дальше.

С ней поравнялись несколько воинов. Они были одеты в кольчугу и простой шлем с наносником, вооружены мечами и топорами. На щитах можно было различить перинейский герб. В монотонном позвякивании металла различался еле заметный стук копыт. Она обернулась – их были тысячи. И все шли пешком. Тогда она вернула обзор вперёд, где из-за холма разрасталось сплошное чёрное пятно. Будто кто-то пролил чернила на землю, оно растекалось струйками, окружая их и прорываясь по центру. Сама она что-то кричала на непонятном языке. Или это была не она. Обнажённое лезвие проплыло перед глазами. Конница приближалась так молниеносно, что, казалось, земля дребезжала от страха. Сейчас бы бросить чёртов обрубок и вернуться в свою комнату, думала Мириам. Но любопытство было сильнее. Уже можно было различить старые дорианские доспехи у приближающихся. Да, этому мечу, вероятно, действительно больше двух тысяч лет. В несколько секунд они оказались рядом, проносились мимо, сбивая с ног и топчась по перинейским воинам. Длинными палашами протыкали их шеи, не спешиваясь. Рядом замертво упала лошадь, затем другая, придавив своего наездника. Перед глазами Миры представлялся весьма реалистичный исторический фильм, который она наблюдала то ли от первого лица, то ли со стороны. Хоть сердце и колотилось в испуге, но понимание нереальности происходящего оставалось при ней. До тех пор, пока её грудную клетку не рассёк огромный клинок, и боль, настоящая боль, пронзила всё тело на мгновение. Она попыталась разжать пальцы на рукоятке своего приобретения, но они не поддавались ей. Вместо этого она безвольно наблюдала, как ещё сильнее сжимает в руке окровавленный меч, рукоятью напоминающий находку. Один из «своих» воинов подбежал к ней и подхватил тело. Боли уже не было. Она, наконец, разжала пальцы.