Кости. Навье царство. Книга 2 (СИ)

Звучит до противного пафосно, я ж первый противник розовых соплей и киношной романтики. Дело ведь вообще не в ней, не в романтике. Как подумаю, что больше не увижу ее, не прикоснусь – хоть сам иди в Смородинке топись. Да кто ж мне даст с проклятием бессмертия-то.

Вернувшись порталом застал всю ту же компанию. Скрюченная Яга медленно гладит внучку по волосам. Желтовато-серые пальцы мелькают в цветных прядях.

Серафима, заломив руки, зло смотрит на Горыныча. Видимо, успел ей популярно объяснить, что с Ядвигой, откуда эта чернота под кожей и какие перспективы.

Противоядия ведь нет. Нельзя спасти человека от “Черной смерти”, но я не собираюсь спасать.

Я собираюсь ее убить.

Смерть очищает и стирает все долги перед богами.

Ты чист после перехода через огонь Смородинки. Как бы колючка не заполучила проклятие, медленно ее убивающее, избавиться от него нельзя. Только помочь скорее сработать.

«Как же я, дурак, раньше не заметил?!»

Слабость ее ничем не подкрепленную, тошноту… Вот где дрянь прорастала внутри моей девочки.

Ни волки ее не учуяли, ни я сам. Потому что не оставляет она следов никаких. Настаивается в крови, раскрывается медленно, как аромат духов, въедается в тело, чтоб прорасти чернотой прямо в человеке. Даже Ладомила не заметила. Хоть и хозяйка леса Навьего.

«Ты уж прости, Яга. Придется не только мне рискнуть ради Яды».

Подхожу к кровати. Бледная и почти неживая, моя колючка лежит на покрывале, похожая на спящую красавицу.

В самом деле безумно красивая даже сейчас. Опускаюсь рядом на колени. Не много нам досталось побыть вместе. Все кусались, как звери дикие, а теперь…

«Откуда же ты эту заразу поймала, Яда? Выходит, пока по лесу бродила».

И тут моя вина. Ну что стоило не отпускать ее одну? Зачем только наорал тогда, в кабинете. Ясно зачем, оттолкнуть хотел. Страшно было. Теперь-то в разы страшнее.

С другой стороны, а кто его знает, как все обернулось бы, не пойди Ядвига за подругой своей к волколакам.

Слишком мы упрямо отрицали, что судьба быть вместе. И она боролась, и я не уступал. Может, не будь встречи в волчьей деревне, так бы и мучались порознь.

«Зато была бы цела».

Смотрела сейчас бы на меня со злостью, спорила. Пусть бы и спорила, пусть бы нервы мои на локоть наматывала, как бывало чуть не каждый раз! Только живая!

Глажу ее по щеке, спускаюсь к груди. Призвав магию, чтобы наверняка, втыкаю свою иглу ей в самое сердце. Тело выгибается дугой, старая Яга со стоном падает на пол замертво.

Все так. Она ведь по воле богов кормится за счет жизненных сил Яды.

А Яду я убил.

Почти…

Не раздумывая, обламываю кончик иглы. Как легко поддалась… Магия, вырвавшись из моей груди, окутывает тело Ядвиги – это последнее, что вижу перед тем, как удушье сжимает горло и наступает чернота.

– Отец, как происходит передача цепей наследнику? – мне семь, до совершеннолетия еще долгих 11 лет, но уже сейчас очень хочется скорее стать взрослым.

– Старший Кощей втыкает иглу свою в сердце нового, передает ему силу, приковывает цепями сердце к Навьему. Чтоб не стучало вдали от леса и Смородинки.

– А сам умирает, выходит? – от мысли, что отец умрет не по себе. Тогда, мальчишкой, я его еще любил. Восхищался и брал пример. Глупый был щенок, ни черта в жизни не смыслил. Казалось, кто сильнее – тот и круче. Надо чтоб ты кремень, чтоб ни чувств у тебя, ни слабостей. А толку тогда от жизни? Пресная, суп недосоленный.

– С чего бы это? Чтобы умереть иглу надо сломать. Не просто же так говорят, что смерть Кощеева в ней.

Если бы не этот разговор, может, и не пришло бы в голову никогда махнуть свою душу на душу Яды, привязав ее к Навьим своим же цепям.

Пусть все получится, пусть в момент общей смерти Чернобожье царство притянет не ту душу, что планировалось изначально. Душу Ядвиги ведь я Кощеевой иглой приковал к миру. Пусть это временный трюк – не бывать Кощеем девчонке, тем более из чужого рода, но даст мне фору. А когда уж буду на той стороне от Смородины, так поздно торговаться.

Правила есть правила: мертвое должно оставаться мертвым и обмену уже не подлежит. Рискованный, безумный и смелый план.

«Пусть все получится!»

Как бы хотелось знать, что все получилось. Чувствую, как пышет жаром Смородинка.

Голой душой еще жарче нырять. Вот отчего души все прошлое свое забывают.

Выжигает через боль. Искупление огнем, о котором все говорят – вот оно.