Костяная дверь

– Да?

– Он ведь не особенно много преподаёт, да?

– Правда?

Дрейк покачал головой.

– Он… Я слышал, он немного сумасшедший. У него не бывает обычных уроков. Папа говорил, что когда учился в школе, то видел Хоука только на собеседованиях. Ты же видел, как он повёл себя с Тессой. Конечно, я не хочу говорить ничего плохого о членах Круга, но кое-кто утверждает, что у него не всё в порядке с головой.

Я нахмурился. Неужели Мастера решили сбагрить меня чокнутому? Меня? Фейтера, которого они так долго ждали?[49]

– Уверен, всё будет хорошо, – заверил меня Дрейк, снова приободрившись. – Идём! Я пойду с тобой.

Мы удивительно легко нашли нужное место. В основном благодаря моей потрясающей инстинктивной способности ориентироваться. И потому что Дрейк спрашивал, как пройти.

Вход на Склад находился в самом глубоком подземелье университета, и спускаться туда было долго и страшно. Мы проходили мимо флигелей, которые, казалось, были заброшены много веков назад, покрытых паутиной дверей, доспехов, внутри которых шуршали какие-то маленькие существа. Наконец у подножия сырой каменной лестницы возникла уродливая коричневая дверь, от которой пахло так, как будто она была сделана из окаменевшего помёта динозавров[50]. Рядом с ней стояли доспехи и висела маленькая медная табличка с надписью «Склад».

Я поднял руку, чтобы постучать, и дверь тут же распахнулась. На пороге стоял Хоук, одетый ещё более неряшливо, чем обычно, и в утреннем свете его глаза казались совсем безумными.

– Что делает друг Фейтера за моей дверью? – спросил он.

– Мальчик сказал, что вы меня ждёте, – объяснил я.

– Тебя да. А его нет. – Хоук сердито ткнул Дрейка пальцем в грудь и крикнул: – Прочь!

Дрейк подпрыгнул и помчался по лестнице, чихая на каждой третьей ступеньке. На полпути он остановился и посмотрел на меня, как будто говоря «удачи» или «было приятно познакомиться». А потом он исчез.

– Отлично. А теперь, – произнёс Хоук, потирая руки и пронзая меня взглядом, – у меня есть ещё один вопрос, прежде чем я тебя впущу. У тебя сегодня удачный или неудачный день?

– Что? – удивился я. – Кажется, пока что удачный.

Хоук покачал головой.

– Нет. У тебя удачный день или неудачный день? – Он заговорил быстрее. – Очевидно, ты называешь его как-то по-другому… Радостный день или грустный день? Светлый или тёмный?

Я непонимающе уставился на него. Очевидно, Дрейк недооценивал преподавателя: Хоук был совершенно чокнутым. Чокнутым, как белка-летяга[51].

Хоук начал сердиться.

– Безопасный или опасный? – продолжал он. – Плохой или хороший? Счастливый или несчастливый? Ага!

Я раскрыл рот.

– Счастливый или несчастливый! – торжествующе повторил он. – Так какой сегодня день? Счастливый или несчастливый?

– Счастливый, – признался я. – Сегодня счастливый день. Но откуда вы…

– Заходи, – сказал Хоук и потянул меня за руку. Внутри было темно. – Гибея! – приказал он, и факел вспыхнул, поджигая мою рубашку.

– Вот те на! – Хоук несколько раз ударил меня по животу, чтобы потушить пламя. – Ты же сказал, что сегодня счастливый день.

Я застонал, потому что меня как будто ударили под дых. На самом деле так и было. Но секунду спустя я уже забыл про боль. Пламя факела было небесно-голубого цвета и такое же яркое. Полуночный Синий. Вокруг нас вспыхнули другие факелы, осветив длинную узкую комнату с дверью и полками, на которых лежали стопки бумажных листков.

Хоук внимательно смотрел на меня.

– Итак, – произнёс он, – тебя приняли в Скеллигард, и я твой попечитель.

Я ощутил прилив радости, которая, наверное, отразилась на моём лице, потому что Хоук вздохнул и добавил:

– Да, да, это очень волнительно и всё такое. Но мне хотелось бы прояснить одну вещь: я не хотел становиться твоим попечителем. – Он сердито уставился на меня, как будто бросая мне вызов.

– Почему?

– Не задавай вопросов! – рявкнул Хоук. – Но поскольку ты спросил, у меня есть на то три причины. – Он поднял пальцы. – Во-первых, я знал, что ты будешь задавать слишком много вопросов. Во-вторых, никто, и даже я, не понимает, как научить Фейтера пользоваться магией. И в-третьих, все мои попытки обучить Фейтера обречены на неудачу. Знаешь почему?

Я покачал головой.

– Потому что Фейтеры сами творят собственную судьбу. Они не вписываются в рамки нормы. Они переступают рамки приличия. – Голос Хоука стал загробным. – Они нарушают правила.

Я хотел возразить, что не собираюсь нарушать правила (это было не совсем правдой. Ведь правила существуют для того, чтобы их нарушали), но Хоук что-то вытащил из кармана плаща и заговорил быстрее.

– Кстати о правилах. Вот твои. – Он подал мне медальон, как у Бэзила, которым тот вчера открывал ворота. Он был сделан из бронзы и висел на толстом чёрном шнурке. На лицевой стороне был изображён Скеллигард, а на оборотной, под моим именем, была выбита копия моего кодекса.

Я раскрою свои лучшие качества.

Я буду держать своё слово.

Я буду помогать всем, кому смогу.

Я никогда не стану сдаваться.