Костяное веретено

Шейн почти не слушала. Она резко встала, потянулась через стол и схватила Столероя за руку. Рэд с удивленным писком свалилась на пол. Краем сознания Шейн, которая, казалось, не могла оторвать глаз от ведьмы, еще отметила: она такая милая, даже когда взъерошенная. Но в целом наемница была слишком зла, чтобы оценить вид.

— Жульничаешь? — спросила наемница, дергая Столероя так, что спрятанные карты упали у него с колен. — Мне стоит тебе шею свернуть.

— Эй, эй, — заерзал Столерой, пытаясь вырваться. — Это всего лишь игра.

— У тебя хватило наглости дурить меня в комнате, полной стражи, — прорычала Шейн. — Я могу сдать тебя им, и будешь сидеть за решеткой, пока не выпадут последние зубы.

— Ты бы так не поступила, — возмутился Столерой. — Это не в твоем духе.

Шейн сжала его руку.

— Верно. Не в моем.

Она отпустила жулика. По лицу Столероя скользнуло довольное выражение. Но не успел он моргнуть, как Шейн перевернула стол — золото и карты с грохотом посыпались на пол.

Затем она врезала шакалу по лицу.

Его голова отклонилась назад, он споткнулся о собственный стул. У Шейн заныли костяшки, будто она ударилась о каменную стену, зато в памяти навсегда осталось искаженное лицо ублюдка с разбитым носом.

Стражи повскакивали на ноги, включая трактирщика, который бросился к драчунам, прихватив метлу из прутьев. Шейн нырнула вперед, подхватила Столероя под руку и заставила его встать.

— Мой добрый друг просто немного пьян, — сказала она хозяину. — Поскользнулся и разбил лицо о стол.

Похоже, трактирщик не купился на сказку.

— Неужели?

Шейн бросила на Столероя свирепый взгляд, но ей не стоило беспокоиться. Старый жулик, как и Шейн, не хотел, чтобы пограничные власти вмешивались в его дела.

— Вроде того, — ответил он, потирая нос. Оперся на Шейн всей тушей, а сам полез в карман и выудил бурдюк, очень дорогой на вид и по крайней мере наполовину полный какого-то крепкого пойла. — Я немного перебрал, но знаю, когда надо остановиться. — Он многозначительно посмотрел на наемницу.

Хозяин еще раз оглядел их, а затем удалился к стойке. Другие посетители тоже сели, тихо бормоча.

Шейн отпихнула Столероя, пока он не испачкал кровью ее куртку. Жулик тут же отступил, с кислым выражением лица зажимая нос.

— Забирай свое золото, — проворчал он, указывая на разбросанные по полу монеты.

— И пропуска, — напомнила ему Шейн, протягивая руку.

Столерой посмотрел на нее и на дверь, словно прикидывая свои шансы на побег. Наконец он развязал мешочек на поясе и вытащил два деревянных жетона с выжженной печатью Хранителя границы.

— Держи, мошенница, — прорычал он, пихая жетоны в грудь Шейн.

Она оттолкнула его вдвое сильнее.

— Видишь ли, я собиралась отпустить тебя, но ты мне нагрубил. Оставь-ка заодно бурдюк — и эти апельсины! — добавила она, указывая на фрукты, выглядывающие из его рюкзака. Столерой бросил на нее недоверчивый взгляд, но повиновался. Шейн поправила стол и собрала золото, пока оно не успело сгинуть у жулика в сапоге.

— Ты закончила меня обчищать? — пробормотал Столерой, и его безобразная ухмылка превратилась в гримасу.

— На сегодня — да, — ответила Шейн, подойдя так близко, что увидела щетину на его лице. — Но я буду следить за тобой, Столерой, и если мне что-то не понравится, в следующий раз мы встретимся за таверной.

Жулик невесело усмехнулся.

— Ты всегда была злюкой.

В его тоне мелькнули уважительные нотки, и это примирило Шейн с тем, что не получалось смотреть свысока на человека более чем на фут длиннее себя. Столерой резко кивнул и пошел прочь из таверны, согнувшись от уязвленной гордости.

Шейн сгребла все золото в рюкзак, радостно щелкнула пропусками и вдруг поняла, что забыла корону.

На полу валялась только разбросанная колода карт. Наемница в панике обернулась.

— Ищешь это? — спросила Рэд, крутя корону на пальце. — Чудесная штучка — как можно было ставить такую роскошь на кон?

— Хорошо, что я выиграла.

Рэд рассмеялась, вероятно, припоминая, как именно выиграла Шейн. Однако наемница получила все, чего хотела, а Столерой ушел с пустыми руками. Победа? Победа.

— Как я и говорила, — пробормотала Рэд, — всегда ставь на даму.

Она протянула корону.

Шейн заколебалась, когда ее пальцы коснулись пальцев ведьмы. Вспыхнул тот же огонь, та же сила тянула ее к Рэд, хотя прошлой ночью Шейн изрядно обожглась.

Если забрать корону, ведьма снова исчезнет. Это точно.

Но Шейн не была готова ее отпустить.

Рэд не хотела ничьей помощи. Фи не верила, что ведьме можно помочь. Так почему же что-то внутри Шейн упорно отказывалось сдаться? Да, Рэд воровка. Да, сама Шейн только пострадает.

И тут наемница поняла. Она вспомнила себя, ожесточенную, злую и обиженную; как сидела в захудалом баре и едва могла поверить, что после всех своих выходок вообще заслуживает помощи. Как Письмовник с мягкой улыбкой протянул ей руку, и его глаза окружила сеточка морщин.

Какой человек отвернется от того, кто попал в беду?

Может, Рэд и отвергла ее чувства, но все равно нуждалась в помощи, и Шейн могла ее оказать.