Костоправ. Исцеляющие практики волхвов

Я вдруг вспомнил недавний ночной разговор под особенно глубоким дальневосточным небом с его невероятной бархатной чернотой и яркими крупными звёздами, такими близкими, что созвездия выглядят огромными. Под таким небом и в таком месте, как Ранадор, нельзя соврать, здесь человек такой, какой он есть на самом деле, без позы и прикрас суетного мира. Олег тогда сказал: «Я люблю свою семью, жену, детей, но я воин, и если поступит приказ, завтра пойду в бой вместе со своими побратимами, со своим родом, ибо для воина смерть в бою — самая лучшая и желанная». Я подумал, что он ведь и не прекращал воевать. Если в Мозамбике, Анголе и других горячих точках он защищал от смерти людей, то сейчас он так же, не щадя себя, воюет за их здоровье и жизни.

После того, как выключается генератор, мы, — это Григорьевич, Сергей с Олегом, Миша, я и Олег Мамаев, — собираемся на кухне и при свете фонарика ведём негромкие (чтобы не разбудить спящую за стеной Галю) беседы на разные темы, заодно подбрасывая поленья в печь. Темы обычно определяются нашими вопросами к волхву. В полумраке ничто не мешает беседе, уютно потрескивают дрова в печи, да иногда голос ветра за окном присоединяется к нашим негромким голосам.

Совсем непростое место этот «Замок на лунной тропе», да и хозяин его тоже далеко не прост, несмотря на совершенно обычный вид, повседневную одежду и простую речь. Волшба — это, конечно, не мистика, это гораздо серьёзнее. Как раз об этом мы и заговорили в тот вечер.

— Олег Иванович, как вы объясните, что такое волшба? — поинтересовался дотошный изобретатель Сергей.

— Ну вот, скажем, такая ситуация, — как всегда спокойно задумчиво начал Мамаев. — Приехал в глухое село, где никогда не видели радио, какой-то радиолюбитель. Вытащил какие-то странные и совершенно непонятные штучки из своего сундучка: диоды, триоды, конденсаторы, потенциометры и т.д. Стал эти непонятные предметы соединять, паять, пуская едкий дым и шипя канифолью, а при этом ещё и чего-то там бормотать про какие-то триггеры, мультивибраторы и контура. Так мало этого, он ещё, в конце концов, собирает всё это в коробку, вертит какие-то штучки, и вдруг. Боже мой! Из коробки раздаётся шипение, шелест, жуткий, свист, а потом и вовсе человеческий голос! Жуть просто! Как вы думаете, что народ в селе подумает, а? — спросил волхв, окидывая нас пытливым взглядом.

— Ясное дело, подумают, что колдун, — почти хором ответили мы.

— Точно! С позиции жителей той деревни это — колдовство, мистика, а с нашей, — просто работа заурядного радиолюбителя, только и всего.

— Выходит, что волшба — это такое же практическое применение знаний и специальных инструментов, как любой другой род деятельности, скажем, изготовление мебели или запуск космических кораблей?

— Вот именно, знаний и умений. Если человек, в любой области деятельности, вкладывает свою душу и разум, он зачастую становится волшебником и творит чудеса, делает то, чего не могут сделать другие люди. Так и волховские умения несколько отличны от методик традиционной науки или медицины, хотя друг другу никак не противоречат. Как-то пришёл ко мне местный житель из соседней деревни. Пришёл с двумя палками. Оказывается, у него сильнейший артроз коленных суставов, поэтому на свою любимую рыбалку этот шестидесятилетний человек ходит тоже с палками. Так вот, ему врач посоветовал для избавления от болей приседать по четыреста раз в день, это при его-то артрозе! А человек оказался чрезвычайно исполнительным и дисциплинированным, поэтому все рекомендации доктора выполнял в точности. Представьте, на какие ужасные мучения обрёк доктор этого человека!

— Это вы к тому, что знания должны быть проверенными, а не просто слепо заученными?

— Конечно, волшба это не только применение специальных знаний, как мы только что сказали, это ещё и постоянная их проверка практикой. Это в официальной науке: ты выучился, сделал открытие и получил в виде признания своей заслуги определённое звание. Можешь ходить теперь грудь колесом, у тебя бумага официальная, доктор наук, скажем. А в волшбе нет званий, нет бумаг с печатями, что ты действительный член лиги волхвов высшей категории. Нет такого! Есть знания и умения, и есть болезнь конкретного человека, которая никогда не бывает стандартной, и потому происходит каждодневная проверка, как в настоящем бою. — Волхв снова задумался и грустно улыбнулся. — Как, Миша, в боях без правил сильно поможет бумажка с печатью, что ты лучший боец, а?

Миша согласно кивает, уж ему-то хорошо известно, что в реальном бою бьют отнюдь не по бумажке, а по лицу и рёбрам. И своё умение нужно всякий раз доказывать снова.

— Подождите, Олег Иванович, — несколько растеряно спрашивает док, — но есть же официальные волхвы, я сам и записи на дисках смотрел, и встречался с некоторыми, они не настоящие, что ли? У них ведь общины, школы, училища, даже свои церкви, их же кто-то назначил, или как там, рукоположил?