Художественную выразительность Костромы в целом формировали ее укрепления с башнями и церкви, расположенные на самых высоких точках города. Старый и Новый город своими островерхими башнями, связанными лентой стен, с верхами церквей и колоколен представляли, особенно с Волги, внушительный, запоминающийся образ. По описи XVII в. все башни были четырехгранными, а стена рублена в борозду без, терасей“. Учитывая традиционность строительных и художественных приемов, можно представить себе внешний вид этих древних укреплений по сохраняющимся до сих пор деревянным башням в Сибири.
Деревянные церкви в Костроме в подавляющем большинстве были „древяны клецки“. Этот тип церкви до сих пор сохранился в Костромской области, например, церковь в селе Спас Вежи (перевезена сейчас в музей) или в селе Соцевине. Шатровые храмы, наиболее выразительные по своему силуэту и обычно воздвигаемые как памятники значительным событиям, в Костроме были немногочисленны, еще меньше было храмов других типов. Со второй половины XVII в. все чаще и чаще взамен деревянных строятся каменные храмы, но облик города еще и в XVIII в. сохранял все особенности русских средневековых городов.
В течение всего XVIII в. Кострома продолжает быть промышленным и торговым центром обширного района. Развиваются мануфактуры, возникшие еще в XVII в.; в середине XVIII в. купцы Углечаниновы построили первую полотняную фабрику на 500 станков. В надписях на надгробных памятниках И. Д. и Д. И. Углечаниновых (1760-69) именуют „купцы и фабриканты
Значительное место в экономике города занимали лесоразработка и сплав леса, а также обслуживание пристаней и судоходства по Волге. Таким образом, если основное население Костромы в XVII в. было занято ремеслом и торговлей, то в XVIII в., по- видимому, существовала уже очень значительная группа людей, работающих по найму и составляющих ту среду, в которой формировался рабочий класс России. Костромское дворянство в своей массе было мелкопоместным, и владельцы более 300 душ крепостных крестьян насчитывались единицами. Поэтому оно не играло решающей роли в развитии города.
Архитектурный облик Костромы в XVIII в. сохраняет еще, как было уже сказано, много черт предыдущего времени. Но часть фабричных зданий строится уже каменными, и на плане 1773 г. их показано уже 12. В течение XVIII в. все деревянные приходские церкви постепенно заменяются каменными и по традиции ставятся на тех же старых местах.
Массовая жилая застройка Костромы XVIII в. не сохранилась, и поэтому об архитектурных вкусах костромичей этого времени можно судить только по культовому зодчеству. По стилю оно сильно отставало во времени от архитектуры столиц и поэтому уже в свое время выглядело архаическим. Например, Христорождественская церковь на Дебре (1734) повторяла в объемной композиции и декоре архитектуру нарышкинского стиля, получившего свое наивысшее развитие в Москве и Подмосковье в 1690–1700 гг.; архаичным было и применение шатров у колоколен. Возведение в 1752 г. так называемой Салтыковской церкви в Богоявленском монастыре в формах барокко и в ордерных принципах членения фасадов парными пилястрами с капителями, несущими антаблемент, с характерными наличниками окон, с фронтончиками и „ушками“, сложной конфигурации кривых кровель в Костроме было исключением. Местные зодчие стали применять эти же формы почти на 30 лет позднее, например в Стефано-Сурожской церкви (1780). Однако здесь барочный декор стал более упрощенным. Из памятников архитектуры барокко в Костроме интересна доныне сохранившаяся Златоустовская церковь (1791) на ул. Ленина.
Во второй половине XVIII столетия в связи с развитием отечественной промышленности и торговли значительно увеличивается население русских городов и в том числе обеих столиц. Жилые дома, торговые помещения, фабрики и заводы начинают строить главным образом из кирпича. Для руководства увеличившимся строительством в 1762 г. создается „Комиссия для устройства городов Санкт-Петербурга и Москвы“, где работали такие выдающиеся зодчие, как Иван Старов и Алексей Квасов. Позднее из нее выделилась комиссия по сочинению плана столичного города Москвы. Петербургская комиссия не ограничила свою деятельность столицей и составила проекты для многих провинциальных городов.