Костромская земля. Природа. История. Экономика. Культура. Достопримечательности. Религиозные центры

Платов просто и сердечно относился к казакам, крепко помнил, что все равны перед Богом. Он пользовался всеобщей любовью и уважением, был прямым, но умел ловко выйти из затруднительных положений, не поступаясь своим достоинством. Платов понимал, что во имя побед его казаки должны быть убежденными православными людьми, быть хорошо обмундированы, накормлены, одеты, вооружены, уверены, что он всегда поможет их семьям, особенно вдовам и сиротам, по возможности создаст условия для материального благополучия казаков, будет обучать казачью молодежь военному делу.

По приказу пятидесятичетырехлетнего Платова была основана новая станица донского казачества – Новочеркасск (1805). Платов прославился не только военными подвигами, но и добрыми делами во имя родного края казаков. Новочеркасск он основал потому, что хотел перенести центр Войска Донского из Старочеркасска в более безопасное место. Платов заботился о благоустройстве новой казацкой столицы. При нем в Новочеркасске построили собор, другие полезные здания, открыли гимназию и типографию. Он всячески способствовал росту престижа казаков и сохранению казацких традиций. Платов всегда оставался настоящим казаком, оберегал патриархальные нравы своих соотечественников, у него была образная казачья речь (часто очень нецензурная), была у него и слабость к спиртному. Он любил охоту, рыбную ловлю, лошадей, был щедро гостеприимным человеком. Он был женат, имел двух сыновей.

Иногда Платов поражал всех своими поступками. Так, когда ему представили известного писателя, поэта, журналиста, историка Н.М. Карамзина, атаман, подливая в свою чашку значительную долю рома, сказал: «Очень рад познакомиться, я всегда любил сочинителей, потому что они все пьяницы». А в 1814 г., когда шестидесятитрехлетний Платов в свите императора Александра I ездил в Лондон, то, к всеобщему изумлению, привез молоденькую, хорошенькую, рыжую англичанку, как он говорил, в качестве компаньонки. Зная о патриархальных нравах Платова, тридцатилетний Д.В. Давыдов выразил ему удивление подобным выбором, тем более что атаман не знал английского языка. На что Платов ответил, что заметил девушку в Англии, потому что она напомнила ему наших русских дородных баб, и пожалел оставить ее там, ведь хилые англичане не смогли бы после него составить ей счастье (через 19 лет Давыдов сполна понял этот поступок Платова, когда сам в возрасте 49–51 года влюбился в 22—25-летнюю русскую девушку, забыв о своих жене и детях).