Костры из лаванды и лжи

– Так вот, – Анн-Мари буквально усадила всё ещё смущённую Женю за стол и сама присела рядом. – Я же не знала, что ты моя сестра. Ну сама представь, открываю дверь, а там две незнакомки про пожар какой-то спрашивают. Что, кто?! Ерунда полная. Мне очень неудобно, что так вышло.

– Да это я должна извиняться, что нагрянула так внезапно…

– О-о-о, – закатила глаза старшая сестра, – ещё одна.

– Дайян! – укоризненно воскликнула Анн-Мари.

– А давайте-ка ужинать, пока утка не остыла, – вовремя вклинился в беседу Кристиан.

Над столом действительно витал аромат жареного мяса с цитрусовой ноткой. В животе призывно заурчало. Анн-Мари то и дело подкладывала Жене то добавку салата, то кусочки утки, словно заботливая тётушка, а не двоюродная сестра. Кристиан открыл бутылку вина и регулярно наполнял бокалы. Дайян по большей части молчала, иногда вставляя ироничные комментарии. А Женя поймала себя на мысли, что никогда в жизни у неё не случалось вот такого уютного семейного ужина, наполненного теплотой и заботой.

Внезапно её новенький серебристый смартфон пискнул, оповещая о пришедшем сообщении. Кристиан потянулся и передал его Жене.

– Да ладно, не нужно…

– Вдруг это Макс, – пожал он плечами.

– Что за Макс?! Парень? Жених? – Глаза у Анн-Мари сразу же загорелись любопытством.

– Да просто друг, из России, мы вместе работали одно время.

Женя уже перестала испытывать неловкость, рассказывая о Максе. Все романтические чувства, из-за которых она раньше краснела и терялась, давно прошли.

– А, просто друг… Ди, а ты помнишь, у тебя на курсе тоже учился парень по имени Максим? Он ещё пару раз подвозил тебя домой…

Женя разблокировала телефон и взглянула на экран. Маленький белый конвертик мигал, намекая на новое письмо в электронной почте.

«Наверняка очередной спам!»

Она открыла письмо…

Анн-Мари ещё что-то говорила, но Дайян резко перебила её.

– Эжени, что такое? Что-то случилось?!

Женя молча отложила телефон и взяла в руку бокал с вином.

– Ничего неожиданного…

– Ты побледнела!

– Просто пришло уведомление из отдела кадров… об увольнении.

За столом воцарилось молчание.

Женя сделала глоток, пряча от всех глаза.

– Это из-за пожара? – тихо спросила Анн-Мари. – Кристиан рассказал в двух словах, что произошло…

– Кажется, тут вином не обойтись, – пробормотала Дайян. А затем встала и направилась к одному из кухонных шкафов. Достала пузатую бутылку с какой-то коричневатой жидкостью, плеснула немного в стакан и поставила перед Женей. – Держи!

Кристиан никак не прокомментировал самоуправство сестры.

– Что это? – Женя осторожно понюхала предложенный напиток.

– Лекарство от грусти, в народе называемое бурбон, – хмыкнула Дайян. – Пей.

– Да я и не грущу особенно, – с сомнением протянула Женя. – Я и сама хотела уволиться. Обидно, конечно, что всё именно так случилось. Как будто это я виновата…

Неожиданно для самой себя она шмыгнула носом, а затем решительно схватила стакан и отпила. По горлу словно прокатилась огненная волна, опаляя и не позволяя дышать. Женя закашлялась, хватая ртом воздух.

– Шикарное лекарство… – прохрипела она, пытаясь вдохнуть. – После него все проблемы перестают казаться серьёзными…

Все натянуто рассмеялись.

– Давайте, может, о чём-то другом? – предложила Мими. – Мы вот вчера с Дайян весь вечер вспоминали тётю Катрин… – Она неловко пожала плечами. – Мы ведь твою маму толком и не знали. Пытались хоть крохи информации вытащить друг из друга.

– Отличный выбор темы, чтобы разрядить обстановку! Спасибо, Мими, – хмыкнул Кристиан.

– А что? Бабушка и дедушка говорят… Да, Эжени, не смотри так, у тебя теперь есть и они!

– Целая толпа дорогих родственничков! – вставила Дайян.

– Да, и мы обязательно к ним съездим. Может, в следующие выходные?.. Так вот, тётя Катрин… Мы точно не знаем, что там произошло… Она как бы отделилась от семьи. Эм-м…

– Жила сама по себе, – без лишних церемоний выдала Дайян, за что и получила очередной укоризненный взгляд Анн-Мари. – Увы, но это факт. Она работала в варьете, а там сама понимаешь: поклонники, ухажёры, развязная жизнь… Она просто вычеркнула семью из жизни. В общем, она слыла довольно легкомысленной.

– Эй, Дайян, полегче, – попросил Кристиан. Кажется, даже подтолкнул прямолинейную сестрицу под столом.

– Но это правда, какой бы она ни была. Эжени, извини, если тебе неприятно…

– Не то чтоб неприятно… – отозвалась Женя, комкая в руке салфетку. – Сама не понимаю, что чувствую. Маму я почти не помню, но, конечно, я бы хотела узнать, каким она была человеком. Мне было всего пять, когда родители разбежались и отец увёз меня в Россию.

– Ой, это ж такой стресс для ребёнка! – сочувственно воскликнула Анн-Мари.

– И потом я не понимаю, откуда взялось это воспоминание о пожаре, если вы говорите, что не было никакого пожара… И дядя Костя всегда говорил, что мама…

– Мы не знаем точно, – пожал плечами Кристиан. – Впрочем, это не значит, что ничего не было. Надо спросить у деда. Но… – он замялся. – Я ещё не говорил ему о тебе.