Костры на алтарях

Боевики поднимались по лестнице осторожно, держа «дыроделы» наготове, поэтому Слоновски мягко скользнул в коридор второго этажа, вежливо пропустил парней, а затем спокойно расстрелял их сзади.

На восьмом выстреле Папа Джезе коротко вскрикнул, и мамбо услышала звук падающего тела.

«Его подстрелили! Невозможно!»

Ни один стрелок в мире, даже будь у него в руке «дрель», не смог бы достать впавшего в боевой транс хунгана. Даже в узком коридоре. Даже на небольшом расстоянии. Разве что архиепископу противостояла прятка, о реакции которых ходили самые невероятные слухи. Но Джезе не дурак, он бы не бросился на прятку с голыми руками. Он видел противника, он был уверен в себе и получил пулю.

Каори бросилась в коридор и… растянулась на пороге номера, споткнувшись о валяющийся на полу обломок взорванной двери.

Добивать упавшего мужчину Пэт не стала — она и так потеряла слишком много времени. И хотя последнюю, девятую пулю девушка в противника отправила, нажимая на спусковой крючок, она уже знала, что промахнулась: даже раненный, мужчина продолжал вертеться, словно уж на сковородке.

«Что же у него за подготовка?»

Но ответ на этот вопрос можно отыскать позднее. Сейчас пора уходить.

Пэт на ходу перезарядила «ТТ», торопливо спустилась по лестнице и услышала голос Грега:

— Сюда!

В глубь второго этажа.

Слоновски, как ему и было велено, проработал с помощью Лесоруба меры безопасности и знал, как уйти из отеля. Бегом до конца коридора, окно, прыжок — и ты уже в переулке. Возгласы прохожих, на тебя указывают пальцем, но остановить не пытаются. Затем двор, еще один переулок и еще один двор…

* * *

анклав: Франкфурт

территория: Palmenviertel

собор Святого Мботы

сказки бывают и добрыми, и страшными,

но лучше им оставаться сказками

Она держалась, она прилагала все силы, чтобы не выдать свое плохое настроение, но получалось у Каори плохо. Вим понял, что девушка раздражена. Даже больше: мамбо в бешенстве.

А на лбу ссадина.

«Упустила Кодацци?»

Скорее всего.

«Чем мне это грозит?»

Чтобы выработать линию поведения, Дорадо хватило тех мгновений, за которые Каори вошла в камеру и опустилась на пол. Никаких шуток, никакой иронии — не следует дразнить разъяренного зверя. Предельная сосредоточенность и деловитость.

— Трудная ночь?

Мамбо не сдержалась — вздрогнула. Но тут же взяла себя в руки.

— Непростая.

— Сочувствую.

Раздражение — не лучший фон для серьезной беседы, Каори не продумала разговор, а потому рубанула сплеча:

— Я решила, как ты сможешь расплатиться.

— Надо кого-то убрать?

Вим не собирался демонстрировать девушке свою проницательность. Пусть враг считает тебя глуповатым.

— Надо кого-то найти.

— Кого?

— Кодацци.

Зеркальные очки уставились на Дорадо.

— Вы его упустили?

— Мы не успели. По всей видимости, твой звонок его спугнул, и Чезаре решил сменить обстановку.

Дорадо понял, что девушка лжет, но решил подыграть. Криво усмехнулся:

— Похоже, теперь я вам действительно должен. — И жестом попавшего в серьезный переплет человека провел по лицу рукой. — Черт!

«Только не переиграть!»

— Мы предполагаем, что Чезаре подался в другой Анклав. Но он не откажется от аукциона, а значит, выйдет с тобой на связь.

«Ну, конечно, Кодацци ведь не знает, что я сижу в гостях у его бывших работодателей, и не откажется от идеи выставить меня похитителем».

— Ты проведешь аукцион…

— Но что вам это даст?! Чезаре осторожен и умен, ему не нужно встречаться со мной, чтобы передать книгу!

— Перебьешь меня еще раз, я отрежу тебе ухо, — ровным голосом пообещала Каори.

— Извини.

Девушка кивнула, помолчала и проговорила фразу с самого начала:

— Ты проведешь аукцион и придумаешь, как добраться до Чезаре. Сделаешь это — расплатишься по всем счетам.

— А если Кодацци окажется умнее меня?

— Ты останешься нам должен.

— А если я выведу вас на него, а вы…

— Просто выведи, и будем в расчете.

Когда из тебя пытаются сделать дурака, утешает только то, что ты, по всей видимости, им не являешься. Дорадо знал, что «в расчете» они не будут. Но спорить не стал:

— Хоть на этом спасибо.

— Что ты имеешь в виду?

Зеркальные очки не сбивали Вима с толку, но полностью скрывали глаза Каори. Чертовски трудно вести разговор, опираясь лишь на интонацию собеседника и его редкие жесты.

— Я имел в виду, что с тобой можно вести дела. Ты не заставишь меня отвечать за… возможные ошибки твоих подчиненных.

— Ты будешь отвечать только за свои действия, — пообещала мамбо. И поднялась: — Пойдем.

«Меня переводят в номер люкс?»

Как выяснилось — не сразу. Они проследовали по абсолютно пустому коридору — Каори даже охранника не прихватила, — вошли в распахнувшуюся дверь («балалайкой» она ими управляет, что ли?) и оказались в большой, отделанной белым кафелем комнате.

«Интересно, почему палачи предпочитают больничный антураж? Потому что не получилось стать докторами?»