Кот, который гуляет со мной

– Ну… если называть вещи своими именами, я не могу, строго говоря, быть уверенной в том, что это любовь. Откуда мне знать, что такое любовь… Лиза, у тебя свитер наизнанку!

– Что? – Лиза глянула вниз, охнула и принялась стаскивать с себя свитер.

– Ты меня любишь? – переспросил Игорь серьезно, в то время как Лиза скакала рядом со свитером на голове.

– Ну и что? Это ничего не меняет, – ответила я без улыбки.

– Ничего не меняет, – согласился Игорь, но вдруг встал, протянул руку и притянул меня к себе. Его тело, такое незнакомое и такое желанное – как это было возможно? Мы стояли так близко, совершенно глупая сцена – Макдоналдс, гомонящие дети, свободные кассы, бесплатные улыбки и мы – так близко, что я чувствую его теплое дыхание на своих губах. Когда Лизавета выдралась из горловины свитера, мы уже целовались. Это было странно, ненормально, вовсе не эротично – не место и не время, и беременная сестра, которая вот-вот снова ударится в рев, мне ли не знать… Но мне было плевать, потому что я никогда не искала баланса, не стремилась к гармонии или к тому, чтобы дотянуться до картинного счастья из рекламного ролика. Мне не нужна пальма и кокос, чтобы ощутить прикосновение счастья. Мне достаточно поцелуя. И мороженого, пожалуй. И как хорошо, что мы Вовку не потащили с собой, а оставили его на соседку…

Глава 13 А почему цвета такие мрачные? А я так вижу… из своего танка!

Я пошла на субботнюю тренировку. Сама не думала, что пойду – кому придет в голову переться черт знает куда, чтобы там столкнуться взглядом с человеком, которому тебе, по сути, нечего и сказать. Что мне было там делать? Вжиматься в стену и отводить взгляд в сторону? Делать вид, что ничего не случилось, что никого не уволили, не выставили из здания Муравейника, что все мы тут просто пришли постучать по воланчику? Но я пошла – по двум причинам. Первая – я хотела показать Сашке Гусеву, что даже не собираюсь вычеркивать его из списка «живых», причем мое решение не зависит от того, каковы результаты резки бритвой Оккама. Виновен он, невиновен он – мне было все равно. Оказалось, что и сам Саша предпочитает делать вид, что все это ему якобы совершенно не важно. Я понимала – так ему было удобно, так выглядит мужчина, задетый за живое. Или… так выглядит человек, которого поймали за руку, но дали выскользнуть из капкана.

Почему, кстати, наши начальники оказались такими добренькими? Получается, что такого рода «грабеж среди бела дня» – штука выгодная и связанная с минимальным риском?

Я пришла на тренировку не одна, я приперлась с моим благородным идальго, который увязался за мной, а я не нашла ни одного аргумента, чтобы его остановить. Хотя изначально я хотела уехать из безликой Игоревой съемной квартиры, чтобы доказать себе, что могу это сделать. Уехать от его теплых объятий – по своим делам. Что и я могу быть разумной и не сошла еще окончательно с ума, особенно в свете того, сказанного как бы вскользь накануне – про любовь мою к нему. Теперь я чувствовала необходимость противопоставить что-то своим вчерашним словам, противопоставить – как уравновешивают чаши весов маленькими гирьками. Мне нужно было доказать себе, что я не стану все выходные глупо улыбаться и бродить голышом по квартире Игоря Апреля. Он же явно надеялся на это.

– Ты что, серьезно? – спросил он меня, когда я принялась решать вопрос со спортивной формой, звонить маме, спрашивать, где мои кроссовки и прочее. – Ты не шутишь?

– Не ты ли спрашивал меня, буду ли я дружить с Сашей в любом случае? Что-то о безусловной любви, – напомнила я.

– Да, но я-то надеялся, что ты дашь отрицательный ответ, – ответил он со смехом. Я выглянула из окна – Игорь жил на пятом этаже новенького кирпичного дома недалеко от метро. За окном светило совсем уже весеннее солнце, и разлетающиеся по торговым центрам машины высекали блестящие вод-ные брызги из-под колес. Пешеходы отпрыгивали и матерились, наплевав на то, что материться теперь было под запретом. Кое-кого машины окатывали неожиданно и с ног до головы.

Весна.

– Как ты заметил, я вступила в полосу положительных ответов, – сказала я, не оборачиваясь. Рассматривать, как людей поливают грязной холодной водой, было нехорошо, неприлично и увлекательно. Каждый раз, когда это происходило, я вздрагивала и глубоко вздыхала.

– А я-то был уверен, что ты – настоящая пессимистка, аутентичная и на положительные ответы не ведешься.