Кот, который проходил сквозь стены

– Но не забывай, как с крыши в самый подходящий момент обрушился снег. Любая из сосулек могла раскроить тебе череп. Что касается Коко, он бывает крайне субъективным. Он отверг миссис Кобб просто потому, что она с ним сюсюкала.

– И все-таки интересно, как Айрис повредила спину два месяца назад.

– Ты хватаешься за соломинку! Миссис Кобб – не тот человек. Тут нужен кто-нибудь вроде мисс Дакворт – холодный как лед, целеустремленный, чрезвычайно одаренный…

– Здесь ты не прав. Мэри не так уж холодна. К тому же у нее не было мотива.

– Разве? Она ведь поссорилась с Энди. Кто знает, насколько серьезно?

– Несомненно, они поссорились из-за другой женщины – и все-таки мотива для убийства нет, раз Мэри любила его.

– Возможно, он грозился сделать что-то чрезвычайно неприятное для Драконихи.

– Но Мэри утверждает, что он был добрым и заботливым.

– К тому же догматичным и нетерпимым. Возможно, он опять «выполнял свой долг». Такая личность – классический тип негодяя.

– Когда ты наконец заснешь и дашь мне заснуть?

В конце концов Квиллеру удалось задремать. Утром его разбудили голодные коты, игравшие на кровати в «классики» и чудом избегавшие приземлений на его больное колено. У котов есть какое-то шестое чувство, заметил он, не дающее причинить боль людям, которые им нравятся. За это он подал животным прекрасный завтрак из консервированных крабов.

Журналист прикладывал к колену холодные мокрые полотенца, когда раздался стук в дверь. Квиллер раздраженно вздохнул и, превозмогая боль, встал.

За дверью стояла Айрис Кобб в шляпе и пальто и держала в руках тарелку.

– Я иду в церковь, – сообщила она. – Не хотите ли булочек с клюквой? Я поднялась рано и испекла их. Не могла спать.

– Спасибо, – ответил Квиллер, – но боюсь, вы меня перекормите.

– Как выглядит ковер? От сливок остались пятна?

– Выглядит неплохо, но, если вы хотите отдать его в химчистку, я заплачу.

– Как ваше колено? Лучше?

– Такие ушибы всегда больше болят по утрам. Я пробую ставить холодные компрессы.

– Может, поужинаете с нами около семи? Тогда вам не нужно будет выходить из дома… Си-Си расскажет что-нибудь интересное про Хламтаун, – добавила она, заметив нерешительность Квиллера. – У нас будет тушеное мясо с пюре – ничего особенного.

Просто картофель, взбитый со сметаной и укропом. И салат с заправкой из рокфора. А на десерт – шоколадный кекс.

– Хорошо. Я приду, – сказал Квиллер.

Он оделся и поковылял в аптеку-закусочную, поскольку не мог прожить без воскресных газет. У стойки он с трудом проглотил два крутых яйца, которые, впрочем, предлагались как приготовленные всмятку, и заработал несварение желудка, прочитав новую колонку Джека Джонти. Этот Джонти, будучи моложе Квиллера в два раза, имел наглость с дельфийских высот своего юношеского невежества написать статью, претендующую на остроумие и мудрость.

Весь оставшийся день журналист лечил больное колено и стучал на искалеченной машинке, и его страдания смягчал свойственный котам инстинкт Флоренс Найтингел[7]: каждый раз, когда Квиллер садился, Юм-Юм вспрыгивала к нему на колени, а Коко ходил вокруг с озабоченным видом, тихо мяукал и, едва встретив взгляд Квиллера, начинал мурлыкать.

К семи часам запах говядины, тушенной с чесноком и сельдереем, выманил постояльца из комнаты.

Си-Си, голый до пояса и босой, сидел с банкой пива в руке, перекинув ногу через подлокотник кресла. Он что-то проворчал, увидев гостя, – более благодушно, чем ожидал Квиллер, – а миссис Кобб радостно посмотрела на жильца и усадила его во внушительное кресло с подголовником.

– Эпоха Карла Второго, – сказала она. – Лучшее, что у нас есть.

Потом пришел черед демонстрации других сокровищ. Квиллер сдержанно восхищался: вот чучело совы, вот деревянный орел с разинутым, ярко-красным изнутри клювом (вероятно, ангина), вот портрет младенца с обрюзгшим лицом сорокалетнего пьяницы (масло) и аптекарский стол с двумя дюжинами крошечных ящичков, не нужных никому, кроме аптекаря.

Радиоприемник на столе издавал бессмысленный непрекращающийся ритмический шум. Миссис Кобб, опытная хозяйка, принесла блюдо крошечных пирожков с мясом и подала на тарелках с кружевными бумажными салфетками стаканчики клюквенного коктейля.

Си-Си сказал:

– Кого ты пытаешься поразить всей этой чепухой?

– Нашего нового жильца, разумеется. Стала бы я трудиться над эмпанадас для такого разгильдяя, как ты!

Си-Си повернул небритое, но все равно красивое лицо к Квиллеру: