Кот, который проходил сквозь стены

– Ага, вывески. Мы сделали их из старого дерева и украсили район, но город заставил нас снять их. Опасно, сказали они. Тогда Расс прибил к своему фасаду выточенные вручную кедровые щитки, но и их город снял. И знаете почему? Они нависали над тротуаром на сантиметр! Мистер, город хочет, чтобы Хламтаун пришел в упадок! Потом жулье захватит свободную землю, и хапугам из городского совета достанется своя доля!

– Теперь мы собираемся провести благотворительную вечеринку, чтобы оживить торговлю, – добавила миссис Кобб, – и нам опять вставляют палки в колеса.

– Чтобы украсить улицу, нужно получить разрешение. Чтобы пригласить оркестр – изволь ублажить комиссию по уменьшению городского шума. Хотите давать подарки каждому десятому покупателю – обратитесь в комиссию по лотереям. Хотите продавать напитки и печенье – сдавайте анализ крови в медицинском управлении. Сумасшествие!

– Может, «Дневной прибой» чем-то сумеет помочь, – проникся настроением антиквара Квиллер. – У нас есть кое-какие связи в городском совете.

– А, мне все равно. Я пойду воровать.

– Я бы составил вам компанию, – признался журналист, – если бы не колено.

Миссис Кобб обратилась к мужу:

– Не ходи один! Неужели ты не можешь взять с собой Бена?

– Этого бездельника? Да он поленится даже фонарик нести.

– Тогда попроси Майка. Он пойдет, если дашь ему пару долларов. – Она выглянула за окно: – Снова повалил снег. Лучше бы ты оставался дома.

Не ответив ни слова, Кобб надел ботинки, теплое пальто, вязаную шапку и вышел из комнаты. После еще одной чашки кофе Квиллер стал прощаться, благодаря хозяйку за прекрасный ужин.

– Вы и вправду думаете, что газета может что-то сделать для нашей вечеринки? – спросила Айрис, провожая журналиста до двери и передавая гостинец котам. – Это много значит для Си-Си. Он относится к Рождеству как маленький мальчик, и мне так больно видеть, как он переживает.

– Я постараюсь завтра же что-нибудь предпринять.

– Си-Си просто преображается, когда заводится насчет городского совета! – Ее глаза сияли. – Раз я пошла с ним на заседание. Он все выступал и выступал, и мэр предложил ему сесть и замолчать. А Си-Си в ответ: «Слушай, дружок, не затыкай мне рот! Ведь это я плачу тебе жалованье!» Я была так горда Коббом, чуть не разревелась.

Квиллер прошел по коридору, открыл свою дверь и заглянул в комнату. Коты моментально спрыгнули со своих позолоченных престолов, почуяв в пакете из пергаментной бумаги тушеное мясо. Юм-Юм начала тереться о Квиллеровы ноги, а Коко требовательно замяукал.

Журналист наклонился, чтобы погладить кота, и тут увидел это – на полу, возле письменного стола. Бумажный доллар! Он был сложен вдоль. Квиллер никогда не складывал так деньги.

– Откуда это? – спросил он котов. – Кто здесь намусорил?

У посетителя имелся ключ, но это не Коббы. Журналист осмотрел напечатанные листы, лежавшие на столе, и незаконченный – в машинке. Интересовался, о чем он пишет? Тогда это мог быть только второй жилец. Возможно, Бен сомневался, что Квиллер действительно журналист – так уже случалось, – и прокрался к нему, чтобы удостовериться, а доллар уронил, доставая из кармана очки или носовой платок. Случай, в общем, заурядный, но Квиллер почувствовал раздражение и вернулся к Коббам.

– Кто-то шарил в моей комнате, – сообщил он миссис Кобб. – Может быть, Бен? У него есть ключ?

– Боже мой, ну конечно нет! Зачем ему ключ от вашей комнаты?

– Хорошо, тогда кто же ко мне входил?

Круглое лицо хозяйки начало расплываться в восторженной улыбке.

– Не говорите! Знаю! – нахмурился Квиллер. – Она проходит сквозь двери.

Двенадцать

Ранним утром в понедельник Квиллер открыл глаза, недоумевая, что прервало его сон. Боль в колене напомнила, где он – в Хламтауне, районе поврежденных конечностей.

Снова послышался звук, разбудивший его, – стук в дверь: не веселое постукивание, не нетерпеливый грохот, а методичные удары, зловещие и непонятные. Поморщившись, журналист вылез из постели, надел халат и открыл дверь.

За дверью стояла Айрис Кобб – округлое лицо напряжено, глаза опухли. На плечах – теплое пальто, голова обмотана вязаным шарфом.

– Простите, – произнесла она дрожащим голосом, – у меня беда. Си-Си не вернулся.

– Который час?

– Пять. Он никогда не приходил позже двух.

Квиллер моргнул, потряс головой и запустил пальцы в волосы, пытаясь сосредоточиться.

– Может, его снова забрала полиция?

– Ему бы разрешили позвонить, как в прошлый раз.

– А Майк?

– Я заходила к нему. Мать мальчишки говорит, он не пошел с Си-Си. Он был в кино.

– Хотите, вызову полицию?

– Нет! Зачем им знать, что он снова воровал? У меня такое чувство, словно он упал и не может встать.

– Надо бы поискать его…

– А вы пойдете? О, пожалуйста, прошу вас! Я с вами.

– Хорошо, только вот оденусь…

– Извините, что беспокою вас, я бы разбудила Бена, но он полночи где-то пьянствовал.

– Ничего.

– Одевайтесь потеплее. – Ее голос, обычно музыкальный, звучал вяло и монотонно. – Я вызову такси. Микроавтобус взял Си-Си.

– У вас есть фонарик?

– Маленький. Большой у него.