Кот Василий

- Так, малышка, давай чаю попьем, а? Мне чего-то успокоиться нужно, а то сожру тебя, нахрен, сейчас… - прошептал он, с огромной неохотой отпуская Кет на волю.

Она, надо сказать, очень даже шустро, для недавно лишившейся девственности, скользнула с кровати и ушлепала в направлении ванной.

Князь проводил взглядом тонкую хрупкую фигурку, зацепившись за ржавые пятна на бедрах, и со стоном повалился на спину, ощущая себя  чертовым мудаком и маньяком, мучающим невинную девочку.

Да уж, такой хрени он от себя не ожидал.

Одно только утешает, малышка не выглядит подавленной и испуганной. С другой стороны, с чего ей так выглядеть? Она сама пришла, сама первая поцеловала, сама позволила.

Видит бог, он не хотел.

Нет, то есть хотел, конечно же, еще как хотел! Так хотел, что яйца лопались!

Но он бы сдержался. Точно бы сдержался. Не зверь все-таки, не животное.

Но она сама проявила инициативу. Ту, которая наказуема. Вот и наказал. И еще будет наказывать. Долго. Ночь - это как пить дать.

Ему хотелось, чтоб Кет тоже получила удовольствие. Почувствовала, каково это, когда крышу сносит. Хотелось поделиться с ней этим.

Хотя, если то, что он знал про целок, правда, то в ближайшие дни ей кайф от секса явно не светит.

Но, бл*, его это вряд ли остановит.

Сейчас умоется, перекусит, успокоится. Главное, домой Кет  не отпускать, а то передумает еще. Или про свои уроки вспомнит.

Нет уж, нах*й уроки, пока он не насытится хоть чуть-чуть. Так, чтоб можно было из рук ее выпустить.

- Я взяла твое полотенце, можно? - Кет появилась на пороге комнаты, смущенно придерживая края ткани на груди.

- Возьми футболку в шкафу, - Василий проследил, как она, неуверенно оглядевшись, идет к шкафу, и добавил, - трусы не надевай.

Кет хихикнула, уже более спокойно и деловито порылась в шкафу, достала его футболку камуфляжной расцветки, надела прямо на полотенце и только потом вытащила его снизу.

Князь, усмехнувшись стеснительности малышки, встал с кровати, и, как был, голый, подошел к ней, с удовольствием отмечая, как расширились глаза Кет, как усиленно отводила она взгляд от его паха, как зажглись еще сильнее щеки. Ему дико нравилась такая реакция, такая невинность, такая скромность. Словно бриллиант нашел внезапно, который впервые солнечными гранями именно для него заиграл. И дальше только для него будет гореть.

Князь положил ладони на худые плечики, поразившись тому, насколько они хрупкие, насколько она вся маленькая, по сравнению с ним, медведем. Как не раздавил только, пока трахал?

- Красивая, - потерся носом о пушистую макушку, - вкусная… Тебе идет моя футболка.

Она замерла в его руках, только дышала тихо и неглубоко. А потом все так же нерешительно, словно опасаясь, что оттолкнет, провела ладошками по плечам, сцепила пальцы в замок на шее, подняла подбородок, заглядывая в глаза, с тревогой и сомнением.

Василий не удержался и опять сорвался в поцелуй, жадно прихватывая пухлые дрожащие губки, неуверенно шевельнувшиеся в ответной ласке.

И так это было нежно, так остро - томительно, что даже дышать на время перестал, полностью отдавая весь кислород ей.

И сжимая сильнее, и втираясь в нее всем телом, и уже держа на весу, как куклу, и чувствуя, как башка опять отключается, и быть бы третьему раунду, совсем не полезному для организма малышки, но тут одновременно зазвонил забытый в вещах, сброшенных на пол, сотовый, и дверной звонок.

А синхронно двойному перезвону раздались из-за хлипкой входной двери разгульные пьяные голоса:

- Княяязь!!! Открывай, скот!!!

- Сова! Открывай! Медведь пришел!

- Капитан!!! Ты дома, не шифруйся!!!

Кет замерла испуганной мышкой в его руках, а Князь в который раз подумал, что друзья - это, бл*, не только благо, но и испытание силы воли.

9

Кет, в очередной раз ерзнув на жестком стуле и поморщившись от неудобства в промежности, постаралась вникнуть в лекцию, продираясь через на редкость занудный и навевающий сон голос профессора. У них сегодня четыре пары его предмета. Заснуть хотелось уже на первой, а к четвертой лекция превратилась в пытку.

А учитывая, что она полночи не спала, а до этого тоже не особо отдохнула, организм начал бунт, и всеми силами старался урвать хоть немного тишины и спокойствия.

Но профессор применял замечательный прием из риторики, периодически понижая и повышая громкость и тембр голоса, так что  уснуть даже с открытыми глазами не удавалось.

Настроение было самое поганое, за окном гулял вовсю март, серея небом и звеня сосульками, тело ныло и болело в самых неожиданных и неудобных местах, после пар Кет ждала еще и консультация по будущей практике, короче говоря, сплошной ад на земле.

К тому же отдельно доставлял гад Орешников, который отчего-то в этот раз слишком быстро оправился от воспитательных пиз**лей, и таращился на Кет все пары с задней парты дурными круглыми глазами. Словно сожрать хотел.

Кет в очередной раз покосилась на придурка. Сидит, сверлит взглядом. Поежилась. Кошмар какой. И вот что теперь делать? Не бегать же к соседскому коту каждый раз за помощью? Это у нее здоровья не хватит. И сил. И нервов. И самолюбия.

Нет уж.