Котёл

Простым людям пришлось прятаться, а вот сыновья богатых и членов хунты разъезжала по Киеву на Мерседесах, чаще на красный свет и их никто не брал в армию защищать родину. В народе пустили слушок, что сын Трупчинова получил повестку, но уже на следующий день военком был освобожден от должности. В назидание другим.

19

— Мама! Мама! Ты меня слышишь? Мне плохо. Третий день не кушал, да еще ранило в ногу, осколок остался, но воевать заставляют. Я не хочу жить, приезжай, забери меня из этого пекла. Мы не с москалями воюем, а со своими же, они на нас злые, говорят, мы эту войну затеяли…

Далее раздался грохот, голос сына пропал, а мать Аня Микуляк роняла трубку, поливая ее слезами. Все ждала повторного звонка, но этого звонка не было ни в течение этого дня, в на следующий, а к концу недели ей прислали гроб с телом Тарасика. Весь квартал города Ивано-Франковска провожал парня на кладбище замороженного, зашитого в мешке черного цвета. Тарасик был известный парень в округе, пользовался популярностью среди девушек, рвался на фронт, как только он начался на юго-востоке и мать провожала его напутствуя: ты там не жалей москалей, это они войну затеяли и заслуживают отмщения. Я за тебя буду Богу молиться, шоб он тебя берег, а ты сносил головы нашим врагам.

А теперь настроение матери Тарасика начало меняться. Да и других матерей и отцов тоже: гробы с телами ребят приходили во все кварталы города, как Ивано-Франковска, так и Львова, цитадели бандеровщины. Родили не меняли своих взглядов относительно русских, их сердца не могли смириться с гибелью своих чад и это способствовало еще большему патриотизму, оно было выше любви к своему кумиру Бандере и современным героям Музычке и Пипиярошу.

Второй сын Иванко, ему недавно исполнилось семнадцать, тоже рвался в бой, но мать сказала: только через мой труп.

Матери постепенно стали объединяться, они хорошо помнили свое участие в бессмысленных выступлениях против Януковича осенью прошлого года и особенно в феврале 14го. Теперь опыт пригодился. Где-то в подспудном сознании зародилось неприятие такой простой дешевой отправки на восточный фронт молодых ребят в качестве пушечного мяса.

Таких матерей набралось более пятисот и они решили с плакатами выйти в город, пройтись по улицам и остановиться у военкомата, откуда был отправлен на фронт только что похороненный Тарасик.

Откуда-то появилось телевидение и эта запись была продемонстрирована по российскому каналу на всю Европу.

Пердуске это не встревожило, он знал, что бандеровцы его лучшие друзья и нет ни одного народа, который бы испытывал такую лютую ненависть к своим братьям, как галичане. Он наоборот обрадовался, что женщины запада проявили активность.

Он тут же позвонил Бардаку за океан и ждал три часа, пока друг не окончит процедуры и не возьмет трубку. Наконец, счастье улыбнулось.

— Пан Хальцман, агент 006, я тебя слушаю, — произнес Бардак зевая.

— Господин великий Бардак! докладаю. Компания по новой мобилизации украинских богатырей идет успешно и уже завершается. Стало в строй полтора мульона человек, надеюсь: России теперь дадим прикурить. Но, представляете: женщины активизировались. Даже демонстрации устраивают: почему дескать, не призываете в ряды вооруженных сил молодежь с возраста 16 лет и старше 80. Моя душа наполнилась радостью. Я даже не спал всю эту ночь. И все же, господин великий Бардак, окончательно победить москалей мы сможем только с помощью Америки. Возьмите нас под свое крылышко, сделайте нас союзником США, чтоб москали не могли на нас кидать бомбы или сбивать чужие самолеты. Нам еще Крым надо отвоевать. Как только вы нас присоедините к себе, наши доблестные войска тут же идут на Крым. Там уже отстроена ваша дача. Флот мы выгоним и запустим американский. Господин великий Бардак! вы меня слышите, господин великий Бардак! это я, Пердуске Хальцман, ваш агент 006 с 2001 года.

Но очевидно буря над океаном помешала дальнейшему общению, имеющему огромное значение для истории Украины.

А протесты на западе Украины набирали силу. В этих протестах стали принимать участие не только матери, но и отцы, пока и они не понадобились в качестве пушечного мяса.

Руководство отдельных военкоматов пошло на хитрость: подгонялись автобусы, грузовые машины, крытые брезентов, микроавтобусы, призывники запихивались почти насильно, а матери брались за руки и преграждали дорогу. Ругань, мат, крики, слезы. Если это не помогало, матери ложились на асфальт и если водители не умели пойти на хитрость, свернуть в переулок, обойти протестующих, то акция срывалась, а военкомы уходили, садились в свои кресла, обхватывали голову руками и плакали, словно только что потеряли дивизию в бою с неприятелем.