Котнэппинг

— Я ничего не хочу сказать. Всего лишь выплеснул немного писательской желчи. А что, вскрытие горячо оплакиваемого мистера Ройяла вынесло вердикт о смерти от постороннего вмешательства?

Молина молча смотрела на писателя с выражением вежливого изумления до тех пор, пока он не помотал головой, точно стряхивая наваждение. Черный кот, так и не замеченный и, кажется, обиженный этим, ушел за колонну и скрылся. Темпл надеялась, что он отправился назад в кладовую, как хороший котик.

— Простите, — Тарп в последний раз тряхнул головой и выдал кривую, но не лишенную обаяния улыбку. — Я разговаривал, как персонаж Агаты Кристи, да? Я прирожденный имитатор. Мои манеры, так же, как литературный стиль, мгновенно подстраиваются под предложенную ситуацию. Чем я могу быть вам полезен, лейтенант?

— Если вы не работали на мистера Ройяла, как вы можете назвать ваши взаимоотношения?

— Я писал книги, он их публиковал. Я всегда мог выдать что-нибудь на гора, если кто-то из его примадонн опаздывал к срокам. Или если кого-то из них требовалось полностью переписать. Я был для Ройяла палочкой-выручалочкой. Он всегда мог взять мою работу и отдать в печать с минимальной правкой. Но, конечно, для “Пенниройял Пресс” этого было недостаточно, чтобы передвинуть меня с третьего места повыше или включить в список бестселлеров.

— Лорна Фенник сказала, что вы — один из самых продающихся авторов издательства, — вмешалась Темпл.

Оуэн-Тарп-Майклз-Джилл и т. д. взглянул на нее с жалостью.

— Продуктивность. Ни одна из моих книг не была бестселлером, но у меня их много. Продажи плюсуются. Что касается бешеного успеха — нет, я никогда его не имел.

— Я запуталась, — сказала Молина, чем сильно удивила Темпл, которая никогда бы не подумала, что лейтенант может признаться в чем-то подобном. — Вы говорите, что другие авторы выдавали сырые, не готовые к печати работы. Но ведь не ведущие писатели, вроде Хантера и Дэвис?

Тарп фыркнул, не скрывая отвращения.

— Вы шутите? Да они хуже всех. Слушайте, я писатель. Время идет, мода меняется. В конце шестидесятых я писал готику, в семидесятых трендом был исторический любовный роман, восьмидесятые принесли вестерны, крутые приключения и ужасы. Сейчас я прикалываюсь по этому медицинскому кровавому мясу, извините за выражение, и наконец-то Оуэн Тарп заработал хоть какое-то роялти. Но Хантер, он же мошенник от медицины, псих, если вы хотите знать! Разумеется, он знает подноготную госпиталей, но стиль, композиция, повороты сюжета — дрянь! А Дэвис — медсестра из какого-то Канкаки с совершенно диким чувством слова, которая написала идиотскую книжонку, неизвестно каким путем попавшую в “Пенниройял” из самотека — и пожалуйста, она звезда! Редакторы вечно предпочитают вещи, которые они могут переписать, как им самим заблагорассудится, тем, которые можно печатать как есть.

— Из самотека?.. — повторила Молина обморочным голосом.

Темпл великодушно пояснила:

— Рукописи, пришедшие сами по себе, без агента или рекомендаций. Несколько бестселлеров попали в издательства именно таким путем…

— А миллионы — остались за бортом, — закончил Тарп.

— Когда вы прибыли в Лас-Вегас, мистер Тарп?

— Ах, лейтенант, лейтенант, — он посмотрел направо, посмотрел налево. Не посмотрел только в одну сторону — на длинную, извивающуюся очередь фанов Лэньярда Хантера: хозяев книжных магазинов, спешащих заказать огромное количество экземпляров его новой книги. — Я здесь со вторника. Люблю пощупать “одноруких бандитов” и оттянуться в картишки. Я запросто мог грохнуть Честера. Кто угодно мог — темной ночью, в пустом зале. Но я этого не делал. Без “Пенниройял Пресс” я бы не достиг даже того крошечного успеха, который у меня есть сейчас. Я бы писал порнуху и серии про черепашек-ниндзя. Он никогда не рубил мои работы, не имел такой привычки. И он не купил меня с потрохами, чтобы двигать в топы. Наше сотрудничество было удобным для нас обоих.

— Но теперь, когда его нет, вы могли бы стать первым в продажах.

— Это называется — лидером продаж. Нет, так это не работает. Теперь, когда его нет, издательство могут сожрать, и я лишусь кормушки. Неа, у меня не было мотива ухлопать чувака, честно!

Молина молча скептически смотрела на него.

— Опа, я опять выражался, как Сэм Спайд?[43] Простите. Привычка. Что-нибудь еще?

— Пока нет.

— Отлично. Тогда я пойду поиграю на автоматах. Там шансы выше.

Тарп оттолкнулся от колонны, на которую опирался, и растворился в толпе. Темпл выжидательно уставилась на лейтенанта.

— Спасибо за экскурсию, — сказала Молина с отсутствующим видом. — Я намерена поговорить с Хантером по поводу его медицинского прошлого, как только он закончит подписывать.

Это была отставка, которую Темпл восприняла с неожиданным внутренним разочарованием. Допрашивать людей оказалось очень интересно. Она надеялась подслушать еще что-нибудь из разговоров Молины с писателями. Ловко выйдя из положения, она предложила:

— Я могу представить вас Лорне Фенник, пиар-директору. Она как раз занимается Хантером.