Котт в сапогах

С нового наблюдательного пункта мне были видны только ноги вора в весьма неплохих башмаках — похоже, профессия приносит ему стабильный доход. Вор подкрался к кровати и, не обнаружив жертву, тихо выругался. Потом вдруг резко наклонился, заглядывая под кровать — прямо передо мной возникло вытянутое небритое лицо с когда-то давно перебитым в двух местах носом. Свет от лампы обжег мне глаза, я инстинктивно зашипел и ударил по физиономии лапой.

— Твою мать! — взвыл вор, резко дернул головой, влип затылком в край кровати и выронил лампу, которая мгновенно погасла.

— Тише! — зашипел из коридора второй вор. — Ты что, сдурел так орать? Что там у тебя?

— Кошка… — простонал его неудачливый напарник. — Всю щеку разодрала, сволочь!

— Откуда там кошка?

— Тебе так интересно?! Иди и спроси ее!‥ Вот дрянь! Кровь так и хлещет!

— Заткнись, что ты как девка?! Ой, кошечка меня поцарапала! Ой, кровушка идет! — противно пропищал второй вор. — Ты карлика замочил?

— Да нету его.

— Как это — нету? Сбежал, что ли? Мы же следили весь вечер — он не выходил!

— Вещи я вроде видел.

— Что значит «вроде»?

— Я лампу уронил… Ни хрена не вижу, но когда вошел — сапоги его у кровати точно стояли.

— Боже всемогущий! За что мне такой напарник? Так найди лампу и зажги ее! Ты до утра копаться собираешься?

— Не могу! Закатилась куда-то!

Я тихо-тихо прокрался мимо него, прижимая одной лапой к животу искомую лампу, и поставил ее в самом дальнем углу. Поищи-поищи, сейчас ты еще кое-что найдешь!

— А-а-ай, б…!….!

— Заткнись! Совсем охренел?! — В комнату ворвался второй вор, в отличие от первого — невысокий и толстенький. — Что у тебя тут… Ой, б…! Что это у тебя?

— Кошка, сволочь! Теперь руку!

— ЭТО кошка сделала?! Ох, блин, убери, меня мутит!

— Тебя мутит?! А каково мне?! Помоги перевязать — я так кровью изойду…

— Бу-э-э-э-э! — произнес толстяк, резко согнувшись. Вторая лампа покатилась по полу и погасла.

— Идиот!

— А чего ты мне под нос этот кошмар суешь?

— Ну и что будем делать? — неожиданно спокойно произнес первый вор. — У меня, между прочим, уже голова начинает кружиться. А кошка-то все еще где-то здесь…

— …! — выругался толстяк и бросился к двери. На полпути я оказался под его ногами и с удовольствием услышал тяжелый удар об пол и сдавленную ругань.

— Надо уходить! — сделал наконец правильный вывод из происходящего первый вор. — Сегодня явно не наш день.

— Пошли хоть коня уведем, — вякнул было толстяк, но тут же схлопотал подзатыльник от напарника. — За что?!

— За тупость! Если бы мы карлика порешили, никто ничего и не узнал бы. Кривой Эрвин сказал бы, что тот уехал рано утром — все шито-крыто. Но этот хорек что-то учуял и провел нас. Наверняка он в одной из пустых комнат сейчас прячется… Или уже на улицу выбрался, пока мы тут возились… Главное — нам его не найти. Хочешь, чтобы он завтра явился к старосте и сказал, что у него украли коня — прямо из конюшни постоялого двора? Эрвин тебе потом сам уши обрежет и заставит съесть. И мне — за компанию.

— Извини, я не подумал…

— Вот именно. Все, уходим.

Воры исчезли, а я стал торопливо одеваться. Спать резко расхотелось. Уже натянув шляпу, я огляделся и понял, что дорожная сумка исчезла. Кто-то из воров в суматохе и темноте все же ухватил ее! Я длинно, от всей души выругался — вместе с сумкой исчезли все деньги, что дала мне в дорогу Мэрион. Первой мыслью было догнать воров, но здравый смысл все же не совсем покинул меня. Во-первых, уже не догоню — пока возился с одеждой, они наверняка до дома добрались. Во-вторых, если догоню, это для них будет прямо подарок судьбы. Прибьют и вернутся за Иголкой… Ладно, делать нечего. Не к старосте же, в самом деле, идти! Будь я даже человеком — как смог бы доказать, что у меня украли деньги? А уж тем более с моей неблагонадежной физиономией соваться к местным властям и вовсе не с руки — вмиг на костер угодишь. Нет, придется смириться и уйти тихо — как и собирался. Дождавшись рассвета, я спустился вниз, растолкал спавшего у двери мальчишку и велел запрячь лошадь. Увидев развязанные седельные сумки, я зашипел сквозь зубы от бессильной злости. Мальчишка густо покраснел и быстро затянул ремешки.

Надеюсь, он остался крайне разочарованным — когда Иголка была оседлана и выведена во двор, я молча запрыгнул в седло и ускакал, не одарив его ни единой монеткой. С одной стороны, у меня их просто больше не было. А с другой, если подумать, воры как-то вошли и как-то вышли через дверь, перед которой он якобы спал, так что за «работу» пусть требует с подельников.

— Что-то случилось, капитан? — осторожно поинтересовалась Иголка, уловив мое мрачное настроение.

— Меня обокрали, — признался я. — Точнее, ограбили, и это особенно унизительно. В человеческом теле я бы расправился с ворами, даже не вспотев. Но это, в общем, ерунда. Хуже то, что мы снова остались без денег.

— Не хочу показаться излишне ехидной, но в этом нет ничего нового.

— Так-то оно так… Ну да ладно, что толку предаваться унынию? Поехали, Иголка, дорога впереди длинная, а время не ждет.

— Вперед, труба зовет, ландскнехты храбрые — в поход!