Коты туманного города

– Дело в том, дорогая Нора, – преподаватель по-отечески улыбнулся, хоть и был слишком юн для такого определения, – что тебе достались работники так называемого женского Управления номер два Среднего Квартала. А там большей частью раньше занимали должности женщины, но долго не задерживались. Про Управление номер два есть смешная примета: «Попадёшь в двойку, получишь до…» Простите, не для женских ушей такая присказка, но суть такая, что очень много молодых женщин спустя три года и три месяца после устройства на работу беременели и выходили замуж. И вот так бывает. К примеру, у меня на рассмотрении пока одни мужчины с потерянным Даром, даже каким-то образом затесался странствующий монах. – Он усмехнулся чему-то своему, раскручивая в руке карандаш. – Удивительно, как с такой хорошей памятью вы до сих пор показываете такие неважные успехи в учёбе?

Мне было стыдно признаваться, но учёбу в таком смысле я не очень любила. Мама часто, когда я только-только познавала Дар, приговаривала: «Пусть я не лэра жена, так хоть дочка будет отличницей. Верно, дорогая?» Каждая провинность каралась по всей строгости. Меня лишали сладкого, не разрешали видеться с подружками во дворе. Позже – играть с Орни.

Всё, хватит. Забыли.

– Н-ну, я стараюсь работать и пом-могать отцу с пекарней, когда мне учиться? Хотелось бы, – решила не разочаровывать человека и ответить в кои-то веки честно.

– Что ж… – Лэр погрузился в чтение, ненадолго замолчав, чтобы сделать пометки. Но я ошиблась, предположив, что тот ушёл в глубокую задумчивость. – Это весьма похвально. Только, – Драккари посмотрел прямо мне в глаза, – порой рядом может не оказаться ни папы, ни мамы. А знания не будут лишними. И не просто абы какие, схваченные на лету между работой и работой. А хорошие, фундаментальные премудрости жизни, которые может дать наш замечательный Университет. Когда-то я был глуп и самонадеян, видишь, где я теперь. И в качестве кого?

– Но это разве плохо? Вы занимаетесь любимой работой, вас обожают студенты…

– Не всё так просто. – Мужчина ненадолго задумался, будто пытаясь подобрать более ясные слова. – Есть всё же в вас такое что-то, госпожа Бриар, что располагает к откровениям, вам не говорили? Я нахожусь здесь, изредка помогая таким, как вы, запутавшимся душам, но порой хочется, знаете, – потёр он пальцами перед моим носом, изображая то ли деньги, то ли гармонь – не сильна в пантомимах, – отправиться в кругосветное путешествие, сверкнуть последними лучами блистательной молодости, познать мир таким, какой он есть – со всеми трудностями и вольностями. Чтобы потом встретить достойную старость в маленьком домике в окружении многочисленных внуков и рассказывать им страшные сказки о том, как дедушка Рик барагозил, как только мог. – Я смотрела в его глаза, полные огня и жара, доброго света, окрылённого мечтой, и не могла оторваться – настолько он был красив в этот момент. – И чтобы потом, после очередных воспоминаний, насладиться чаем с травами последнего сбора и увидеть, что ко мне подошла жена и сказала…

– Господа хорошие, прошу на выход. – Противная женщина. Если бы она только знала, какой момент – я чуть не застонала от разочарования.

Преподаватель тоже чрезвычайно смутился – его философия была прекрасна, но точно не предназначалась для посторонних людей.

– Ох ты! – Он посмотрел на пластину у себя в руках и сгрёб охапку исписанных листов в свой небольшой портфель, отдал считыватели и лупы под пристальным взглядом грозной женщины – новенькая она, что ли, что-то не припомню такую. Но и я давно не была здесь.

И под таким же суровым взглядом хранительницы порядка мы вышли в коридор. Как же я боялась! Засекут, поймают, отправят в подземелье коротать свой век! Но я не могла скинуть дело № 2016, не могла оставить на произвол судьбы то, что для меня представляло необычайную ценность.

Женщина окликнула нас:

– Подождите, кажется…

Мы обернулись, когда уже я потянулась карточкой к турникету. Во мне всё замерло.

Что ей кажется, она решила не сообщать. Только крылья её носа раздулись, как у охотничьего пса. Она подошла ко мне, уперев руки в боки. Я тяжело сглотнула и сделала один шажок назад. Турникет слабо тренькнул, но для меня этот звук был оглушительнее падения здания.

– Да подожди ты. Не суетись, малая, – ласковый воркующий голос совершенно не вязался с общим видом строгой даровитой. Она потянула руку к моей сумке – я замерла на месте, боясь даже дышать. Сейчас она всё поймёт и увидит. Я уже, будто наяву, видела, как из-за спины женщины выходят огромные бритоголовые с тысячей рук, хватают меня за плечи и уводят порталом туда. Туда, откуда никто просто так не возвращается.

– Впредь будь осторожнее. – Женщина поправила смявшийся лист, чей краешек небрежно торчал из моей сумки, будто манил: «Поправь меня или вытащи».

– Х-хорошо. – У меня настолько сильно подогнулись колени, что я чуть не упала.

– Да ты меня не бойся, не укушу, – бабушка задорно подмигнула, – мы все свои. Ну ладно-ладно. Хорошего вечера! Обязательно заходите в гости как-нибудь.