Ковалиная книга. Вспоминая Юрия Коваля

Не стану размышлять, о нем писать.
За мудрою наставницей своею,
За жизнью буду следовать смелее
И всюду находить ее печать.
Придумывать не надо ничего.
Она любой фантазии богаче,
Одновременно дразнит, шутит, плачет,
Пугает смертью, радует удачей,
Не открывая замысла всего…

Когда закончилось обсуждение наших работ, Юрий Иосифович прочел свой блестящий перевод с японского сказки о белой кошечке, перевод изящный и совершенный по форме.

Встреча, как обычно, завершилась чаепитием, все были в приподнятом настроении, ведь впереди нас ждали лето, отдых, возможность убежать из Москвы на природу. Долго не могли расстаться, желали друг другу творческих удач.

Известие о смерти Юрия Иосифовича застало меня на даче под Москвой. Я была потрясена его безвременной и трагической смертью, сразу же стало ясно, что большой кусок моей жизни оторвался и рухнул в бездну.

Опубликовано в газете «Мир печати», № 12,1996, с 14–15

Марк Шварц. Тумбочки от Коваля

Семинар в «Мурзилке»

Появившись на семинаре детских писателей при «Мурзилке», я быстро завоевал признание как телефонист и электрик «Дорогому другу и ученику Марку Шварцу, с которым у нас пока нет телефонной связи, зато есть сердечная» — так подписал мне «Шамайку» Юрий Иосифович в 1993 году. Вскоре наши занятия стали проходить на берегу Яузы, в мастерской. Там висели картины, стояли скульптуры Коваля. Одна из работ изображала Иону в брюхе кита. И вот, на день рожденья Коваля, его увеселенья для я сочинил песню:

Музыка — «Мурка»

Слова Марка

Песенка Ионы-контрабандиста

Зачем мне ванты, юты,

Бушприты, мачты, реи,
С бом-брамселем на гроте суета?
Отличную каюту я завсегда имею
Внутри отдельно взятого кита.

В ките мои товары,

В ките мои доллары.
Фонтан я клал на судей и закон!
От имени народу Китовую свободу
Блюдет организация ООН!

Над морем крачка крачет,

А мать по сыну плачет,
Зачем сынок из моря не пришел?
Лети, скажи старухе,
Что яу рыбы в брюхе,
И мне у рыбы в брюхе хорошо!

Тумбочки от Коваля

Первая тумбочка досталась мне еще до переезда Коваля. Ремонтируя ему какую-то розетку, я услышал следующий монолог:

— Ты не знаешь, мебель никому не нужна? — Я пожал плечами. — Дешево отдам! Я, к сожалению, такой непрактичный. Ничего не могу продать.

У меня к этому времени была комната в коммуналке на четверых. Я ответил, что ни места, ни денег на мебель у меня нет.

— А денег и не нужно, — радостно заявил Коваль. — Это моя любимая тумбочка для рукописей. Мне тяжело с ней расставаться, но пусть она поживет у тебя! Это не будет костюм от Версаче, но это будет тумбочка от Коваля!

Во время переезда оказалось, что еще две тумбочки не помещаются в новой квартире.

— Они тебе очень понравятся! — заявил Мэтр. — А если у тебя в комнате нет места, поставь их на ту первую. Получится настоящий шкаф!

Розыгрыш

Уже на новой квартире у Юрия Иосифовича отказал старый холодильник Надо было чистить контакты пускового реле. Я спросил, нет ли у хозяина большой отвертки. Коваль только-только переехал и никак не мог вспомнить, где у него лежат инструменты.

— Это можно легко поправить! — вдохновенно начал он. — У меня тут рядом живет знакомый парнишка, у него отвертка есть. Ты позвони от моего имени, скажи — срочно тащи отвертку к Юрию Иосифовичу! А не захочет, скажи — по шее дам! А зовут его — Яшка. Ты скажи сразу: Яшка, тащи отвертку! Он спросит — куда? А ты скажи: к Юрию Иосифовичу на новую квартиру!

Я набираю номер. Из трубки слышится царственный баритон Якова Лазаревича Акима. Коваль отвернулся, но спина напряжена. Ждет.

— Добрый вечер, Яков Лазаревич. С вами хочет поговорить Юрий Иосифович.

— Какой Юрий Иосифович?

— Юрий Иосифович Коваль.

— Юрка, что ли? Ну давай, чего там у него…

Сентябрь 2007 года

Юлий Файт. Листобой

Мне поразительно везло на пишущих Юриев. Готовясь к дипломной работе, я набрел на тоненький дешевенький сборник рассказов «На полустанке». Это была первая книга в то время мало кому известного замечательного писателя, наследника великой русской литературы XIX века, тонкого стилиста, глубоко проникающего в современные человеческие характеры и жизненные ситуации, — Юрия Павловича Казакова.

Мы сделали три попытки протолкнуть на студию сценарии по его рассказам — безрезультатно. Их рубили также, как в журналах его лучшие рассказы.