Коварная дама Карма (СИ)

Невеселые мысли не отставляли Кучики-сэнсэя, даже когда он в очередной раз пришел к декану своего факультета за рекомендациями на спецкурс.

- Ну что, Акияма-сан, у нас на этот раз? – тяжело опускаясь на посетительский стул, спросил Гинрей. – Есть кто-то интересный?

Декан подозрительно покосился на старейшего преподавателя. Уже несколько лет тот облекал свои вопросы все в более мягкую форму. Все больше сутулился, усаживаясь. Все больше смотрел не орлом, а замученным древним вороном.

- Сейчас посмотрим, Гинрей-сан, - заверил декан, выуживая стопку свежих личных дел из-под набросков расписания. – Я, честно говоря, еще не успел просмотреть новичков…

- Не спешите, - махнул морщинистой рукой Кучики.

Старик успел задремать, и возмущенный, полный ужаса и неверия вопль декана заставил Гинрея подскочить на месте.

- Что, опять?! – глаза Акиямы-сана лезли на лоб. – Опять Такеши?! Да сколько же их?

- Что такое? – прохрипел Кучики, но декан его словно не слышал. Распахнув дверь в приемную, он голосом разбуженного дракона требовал на ковер первокурсника Такеши. Секретарь Юми-сан впервые видела свое непосредственное начальство в таком бешенстве, а потому приказ выполнила ну о-очень быстро.

Пока мальчишку искали, Акияма-сан бегал по потолку и брызгал слюной, а его посетитель взирал на метания коллеги полусонным взглядом, не понимая причины такой бурной реакции, но и не вмешиваясь. Наконец дверь открылась и молодой звонкий голос объявил, что по приказу явился.

- Такеши? – подозрительно уточнил у вновьприбывшего декан.

- Хай, сэнсэй, - весело подтвердил юнец. – Такеши Соуджин.

Гинрей резко поднялся и впился взглядом в юношу у двери. И едва не потерял сознание: его снова накрыло это невозможное узнавание, он снова видел перед собой юного Бьякую. Те же веселые глаза с чертовщинкой на дне, та же подвижность, словно парнишка не может устоять на месте дольше минуты. Такая же белая кожа, хотя и без аристократической бледности – напротив, с вполне себе здоровым румянцем во всю щеку. Даже темные длинные волосы так же собраны на макушке в хвост.

Фамильное сходство не укрылось и от Акиямы-сана. Сведя брови над переносицей, он поманил студента пальцем и произвел нехитрые манипуляции портативным измерителем реацу.

- Ну что же вы, - укоризненно обратился он к Гинрею. Тот даже не сразу осознал, что декан обращается к нему. – Что же вы, уважаемый коллега, прятали ребенка-то? И поступать ему пришлось на общих основаниях! Это что, новый метод воспитания наследников Кучики?

- Я не Кучики! – влез парень, хмуря брови. Гинрей смотрел на него и понимал, что мальчишка делает это совсем как Бьякуя. Так хмурился его внук, пока не надел маску ледяного высокомерия.

- Я… - начал престарелый сэнсэй, дергая ворот своего кимоно. Дышать было трудновато. – Я… - прохрипел он, понимая, что теряет равновесие.

- Ку… Такеши, за медиком, быстро! – распорядился Акияма-сан.

Парнишка вылетел из кабинета на скорости, граничащей с шунпо. Но как бы быстро ни перемещался в пространстве шустрый первокурсник, как бы ни спешили медики, обогнать возраст и немощь они не смогли. Кучики Гинрея, самого почитаемого сэнсэя по кендо, бывшего капитана шестого отряда Готей-13, бывшего главу одного из самых благородных кланов и вообще легендарного самурая разбил вульгарный инсульт. И если восстановление подвижности еще можно было предполагать, то восстановление речи было под большим вопросом.

========== Часть 6 ==========

Нельзя сказать, чтобы молодой князь Кучики совсем уж ничего не чувствовал. Ему бывало грустно и весело, хотя никто не догадывался о таких обычных человеческих эмоциях в этом отстраненном, равнодушном человеке. Ему бывало обидно, особенно когда он краем уха слышал дурацкие сплетни о себе, ходившие по Готею. Но реагировать на них глава клана Кучики не имел права: подумаешь, безродное дурачье болтает! Дайме в любом случае выше этого. Очень помогал прилипший как-то сам собой образ высокомерного, хладнокровного педанта. Но и эта удобная маска временами давала трещины.

Когда из Академии пришло известие о внезапной и тяжелой болезни деда, рокубантай-тайчо не был занят ничем особенно важным. Он привычно прикинул, насколько приемлемо не появляться в стенах alma mater, и со вздохом пришел к выводу, что идти придется. Иначе поползут слухи о неладах в благородном семействе, старейшины найдут повод высказать свое «фи», а это и без того надоело. Бьякуя навел порядок на рабочем столе и отправился в Академию.

Вид беспомощного, неподвижного Гинрея несколько выбил юного князя из присущего ему равнодушного спокойствия. А если совсем уж честно –пробрало до костей. В сложившейся картине мира Кучики Гинрей всегда был некой константой, незыблемой и неизменной, от которой уже можно было отталкиваться в дальнейшей жизни. Когда некто настолько основополагающий теряет свою монументальность, трещинами идет не только мировоззрение, но и само мироздание…