Коварная дама Карма (СИ)

Через несколько дней этой нервотрепки он принес декану заявление на внеочередное увольнительное. Акияма-сан внимательно посмотрел на паренька и отказал. Под предлогом того, что нечего студенту делать дома в разгар учебного года, накануне экзаменов (которые начнутся через месяц!) и посреди некоторого сумбура, творящегося в Готей-13. Спорить студент Такеши не стал, все по той же причине: боялся не удержать рвущийся наружу гнев, нахамить декану и вообще испортить все, что только можно.

Полторы недели мальчишка ходил хмурый и ощетинившийся, и даже товарищи лишний раз не трогали его. Как и преподаватели. Нет, его вовсе не игнорировали из-за событий в семье, только некоторые особо благородные и оттого высокомерные ученики делали кислые лица при появлении «того самого Такеши». Но были у Соуджина и хорошие друзья. В группе, куда его перевел декан, учились представители разных социальных слоев, и многим из них позволялось больше, чем остальным.

Фудзита Та́ига, вернувшись из дома после выходных, рассказал, в чем суть истории с Рукией. Анзуто Сакура шепотом пересказала то, что подслушала у своих родителей, включая их разошедшиеся по этому вопросу мнения и подробности ссоры. Несколько дней взбудораженные подростки активно обсуждали случившееся и дружно пришли к выводу, что приговор никоим образом не соответствует проступку. Дальше Соуджин сидеть на месте уже не мог. Он снова отправился в деканат, чтобы потребовать отпустить его. Но до Акиямы-сана не дошел, по дороге узнав, что в Сейретее введено военное положение, а всем без исключения студентам запрещено покидать территорию Академии. Во избежание опрометчивых поступков, неприятностей и вообще. Попытавшийся было выйти Таига отгреб таких люлей от куратора, что пару дней даже дулся на приятеля. Потом, правда, оттаял и оптимистично заявил, мол, опытным путем выяснено: пройти не удастся.

Все это никак не помогало разобраться в ситуации. Соуджин ломал голову, так и этак прокручивая в уме обрывки информации. Соуджин чуть мозги набекрень не вывихнул, но так и не додумался ни до чего. Одно было ясно: тетю Рукию надо спасать!

Юный Такеши был увлекающимся и порывистым молодым человеком, но отнюдь не глупым. Он прекрасно понимал, что вся его немаленькая семья сейчас занята тем же, чем и он. Все наверняка строят планы и продумывают детали будущего спасения. Но сидеть на месте?! Это было выше мальчишеских сил!

Вертя в пальцах мамин цветок-канзаши с хрусталиками бусин, Соуджин размышлял о том, каково ей сейчас. Рукия была так же важна для Хисаны, как и он сам. А иногда пареньку казалось, что даже чуточку больше. Нет, умом он понимал, что преувеличивает, что мама любит его безоглядно и горячо, что отдать ради него жизнь для нее плевое дело. Но именно поэтому было так важно выручить тетушку, попавшую в беду. Потому что, случись что с Рукией, и мама никогда не оправится. А для этого надо было выбраться из Академии.

Выйти на волю было необходимо хотя бы для сбора информации. И если не получится внести свой вклад в спасение родственницы, то неплохо бы находиться рядом с мамой, чтобы поддержать ее. В конце концов, на то они и семья.

Семья… Соуджин сжал в ладони украшение. Почему он сразу об этом не подумал? Ведь, помимо большой и дружной маминой семьи, есть еще и богатая, влиятельная семья отца! Хисана никогда не скрывала от сына, чей он ребенок, никогда не запрещала думать и говорить о Кучики Бьякуе. Наоборот, капитан шестого отряда словно всю жизнь был где-то рядом. Иногда, объясняя Джин-тяну какие-то вещи, мама говорила: «Твой папа никогда бы так не сделал» или «А папа поступил бы таким образом». Как будто отец просто уехал по делам, а они любили его и ждали его возвращения. Правда, Хисана редко упоминала принадлежность отца к благородной фамилии и военной элите, и Соуджин привык думать о нем просто, без почтительного трепета.

До сих пор юноша не предпринимал попыток встретиться с рокубантай-тайчо лишь потому, что не хотел появиться перед ним бедным родственником, этаким найденышем без роду-племени. Вот шинигами – это другое дело! Но настало время забыть о своих смешных детских амбициях, о гордости простого руконгайца, который придет к знатному отцу, уже кое-чего добившись в жизни. На фиг все эти заморочки! Тут дело о жизни и смерти, а не о гордыне и прочих фанабериях.

Приняв решение, Соуджин очень быстро нашел пути к его воплощению. Друзей он впутывать не стал: не дело им подставляться из-за него. Воспользовавшись предубеждениями других людей, мальчишка без проволочек «повелся» на оскорбления, которые не гнушались кидать в его адрес те самые снобы. Выволочка заняла не больше получаса, а наказание было предсказуемым и ожидаемым – штрафные работы на кухне.