Коварные игрушки

– Можешь издеваться сколько хочешь, но есть силы, с которыми никто из нас не готов иметь дело. Не приходи ко мне плакаться, когда на тебя вдруг нашлют проклятие.

Персиваль сделал жест пальцем, описав фигуру Барри в круг.

– Дорогой мой, это ты у нас с ног до головы одет во все возможные цвета сразу. Не хочу тебя расстраивать, но эти штаны и эта рубашка совершенно не сочетаются. Если кто-то из нас и проклят, так это ты.

Все еще посмеиваясь, мама развела руки по столу, дотрагиваясь до Барри и Персиваля:

– Вы двое, подождите со своими ссорами до Рождества. Уверена, внуки не захотят пропустить такое.

– Будет так здорово, если вся семья соберется. – Гари с нежностью улыбнулся маме. – Ты уверена, что нам не надо ничего приносить, кроме картофельной запеканки?

– Уверена. Все остальное уже распланировано. Верона и Зельда готовят остальные гарниры. Барри отвечает за закуски, а я приготовлю индейку и вегетарианское жаркое. – Она похлопала меня по руке. – А Фред приводит Кэти, что технически означает, что она приносит десерт.

Я неплохо готовила, но, когда предстоял семейный ужин, на мои кулинарные способности не стоило рассчитывать.

– Я предлагала принести жареный сыр.

Мама снова похлопала меня по руке.

– Я помню, дорогая. Если ты приведешь Кэти, этого будет достаточно.

– Что такое вегетарианское жаркое? – Персиваль снова посмотрел на Барри. – Или это тоже проклятие, от которого ты пытаешься защититься?

Персиваль и Барри снова начали обмениваться безобидными колкостями. Мама положила ожерелье Кэти в мою ладонь.

– Я правда думаю, что это просто замечательно, что она открывает свою пекарню. Бьюсь об заклад, это именно то, что нужно «Милому Корги». Я так рада, что вы нашли друг друга. Я очень хотела бы, чтобы она присоединилась сегодня к нам за ужином.

– Конечно, я уже пригласила ее. Сейчас она просто на седьмом небе от счастья. Она хотела прийти домой и сразу начать искать в Интернете кухонные принадлежности и оборудование для пекарни.

Мама смутилась.

– Но там же и так уже оборудована кухня. Я думала, что она сможет просто сразу заехать туда.

– И я так думала. Но оказалось, что нет. Так как для Агаты главным было сделать еду просто съедобной, старые приспособления не годятся для Кэти. Кажется, она думает о масштабе… – Я задумалась, какое слово подобрать. – Промышленной пекарни.

– Боже мой, звучит недешево. – Она задумалась и затем отогнала все мысли. – Но уверена, что все окупится. Все будет просто идеально.

– Надеюсь. Она уже давно откладывала деньги. Не хватало на открытие собственного помещения с нуля, но хватит, чтобы переделать уже имеющееся. Я так рада, что мы отремонтировали там полы и стены. Благодаря тебе.

Мама улыбнулась и отмахнулась от комплимента с той же легкостью, с какой минуту назад отгоняла серьезность.

– Рада, что ты переехала, милая. Надеюсь, что в этой новой жизни тебе повезет больше.

Я неловко наклонилась и чмокнула ее в щеку.

– Уже повезло, мам. Уже повезло.

Справедливость этих слов поразила меня.

Я сидела в окружении старшего поколения своей семьи, мы ютились на двух ярко разукрашенных лавочках за столиком у «Хабанеро», Барри и Персиваль все еще ссорились, а Гари просто наслаждался представлением. Даже учитывая случившиеся в этом городе трагедии, я была абсолютно уверена, что живу именно той жизнью, в которой я не только нуждалась, но и которую хотела.

Какое-то время мы продолжали обедать. Разговор переходил от размышлений о первом иске, который Ной и Джон получат за свою рождественскую гирлянду, к перечислению подарков, которые они купили для внуков, чтобы никто не получил одинаковое, а затем к предположениям о том, что будет с пустыми магазинами рядом с «Милым корги».

К тому времени, когда подали лепешки, я больше не могла есть. Но, конечно же, я справилась, и вскоре мои пальцы стали липкими от меда.

Мама откусила от лепешки, потом оглянулась и слегка напряглась. Я проследила за ее взглядом.

Джеральд Джексон, который был почти одинаковой ширины и высоты, шел через ресторан прямо к нашему столику. Мама наклонилась ко мне и проговорила с набитым ртом. Обычно она так не делала.

– Будь с ним вежлива, Фред.

Мне было сорок лет, а мама все равно могла сделать мне выговор за то, чего я еще даже не совершила. Она хорошо меня знала.

– Привет, ребята! Как я рад вас встретить! – Джеральд почти заглушил собой фоновую музыку.

Все трое мужчин за нашим столиком издали такой же приветственный возглас. Посыпались объятия и похлопывания по спинам.

Когда дух мужского товарищества понемногу утих, Джеральд снял шляпу и поприветствовал нас с мамой:

– Дамы, приятно вас видеть.

Меня хватило на уклончивый кивок, а маму на милое:

– Нам тоже, Джеральд, дорогой. С праздниками.

Может быть, когда-нибудь я стану такой же любезной, как моя мама. Но я сомневалась в этом.

– И тебе, Филис. Вы, должно быть, так рады, что ваша дочурка вернулась.

– О, еще как, Джеральд. Приятно, что снова вся семья в сборе на Рождество.