Коварные умы (ЛП)

— Над этой нужно немного поработать, — пробормотал Грей, щекоча мой бок.

Я остановилась перед картиной Паркера, и Грей покачала головой.

— Ну, по крайней мере, он использовал много цветов.

— Это лесовоз, — сказала я, указывая на коричневые цилиндры наверху страницы. Они держались на сером прямоугольнике, который, видимо, был телом грузовика. Ниже были три вертикальные линии: розовая, серная и голубая. Все их соединяла серая пунктирная линия. — А это я, мой папа и Джек.

Прочитав выражение моего лица, Грей схватил меня за руку, словно знал, что мне требовалась поддержка.

— А весь этот цвет, эти кольца перед нами? Посмотри, как они начинаются в центре слегка и почти не заметно, а потом становятся всё интенсивнее, когда двигаются к внешним кольцам? Это музыка, — ахнула я, когда горячие слёзы от того, что не сбылось, покатились по моим щекам.

Мгновенно, Грей притянул меня к своему боку.

— Ш-ш... Сидни, — бормотал он в мои волосы. — Я не хотел, чтобы это стало негативным опытом. Предполагалось, что будет весело. Извини.

— Мне понравилось, — сказала я честно. — Это был катарсис. Я прямо видела улыбающегося папу перед собой, когда описывала каждый тщательно спланированный звук. Я просто хотела, чтобы он услышал её.

Грей поцеловал меня в лоб и улыбнулся.

— Тогда расскажи ему в следующий раз, когда увидишь его. Уверен, он оценит то, что ты так чётко помнишь тот день.

Я покачала головой.

— Не историю, Грей. Я просто хотела, чтобы он услышал ту песню.

Глава 36

— Грей, ты прекратишь совать еду мне в лицо? Мне скоро понадобиться мощный скутер из супермаркета, если продолжишь запихивать начос мне в глотку. — Сидни оттолкнула от себя тарелку начос и скрестила руки. Мне не хватило смелости сказать ей, что спереди она заляпала сальсой свою толстовку.

Я идиот мирового класса. Зачем я заставил её рассказать тем детям историю?

Она покачала головой, снова прочитав мои мысли.

— Я могла не рассказывать им ту историю, Грей, но было приятно снять этот камень с души. — Опустив взгляд на свою грудь, Сидни застонала и вытерла сальсу салфеткой. — То есть это было десять лет назад.

Бросив свою скомканную салфетку мне в лицо, она сказала:

— Может, я должна была рассказать им о мексиканской вечеринке в твоём «порше»?

Отбивая её удар, я хмыкнул.

— Не подкидывай этим панкам никаких идей, Зловещая. Кроме того, они только усилят твоё чувство вины.

— Не вина была тем чувством, которое пришло мне в голову, — пошутила она, делая глоток своей содовой. — Но, правда, я не хочу об этом говорить, и не упоминай смерть папы при Джеке. Для него это были очень тяжёлые времена. В тот день он лишился единственного друга.

В тот день, во время перевозки лесозаготовок, с отцом Сидни произошёл несчастный случай. Прицеп грузовика вышел из строя, и когда её папа остановился на безлюдной дороге, чтобы осмотреть его, вся машина опрокинулась. Его искали часы. Сидни и Джек просто сидели в его квартире, подглядывая за жалюзи и ожидая его возвращения.

— Ещё Джек потерял своего отца, — добавил я, чувствуя, как теперь знакомые угрызения совести сжали горло. — Я был таким засранцем с твоим братом. Почему он не рассказал мне об этом? Не удивительно, что он...

— Мы не говорим об этом, — сказала Сидни тихо. — У меня есть Джек, а у него есть я.

— А как же твоя мама?

— Ты так и не понял. — Сидни улыбнулась и покачала головой. — Маме всегда было наплевать. На самом деле я думаю, она втайне была рада, что папа умер. Это значило, что ей не нужно будет нас ни с кем делить.

— Ты не можешь иметь это в виду, Сидни.

— Могу, — резко ответила она, потом понизив голос. — Я – всё, что есть у Джека. Он – всё, что есть у меня. Мы присматриваем друг за другом. Ну, в основном я присматриваю за Джеком.

— Больше нет. — Я накрыл её руки своими. — Я позабочусь о вас обоих.

— О нас не нужно заботиться, Грей. У меня всё под контролем.

— Уверен, что так, — сказал я, ковыряясь в её тарелке с начос. — Я вижу тебя насквозь, Сидни. Ты ведёшь себя, словно вся такая жёсткая и неприветливая, но глубоко внутри ты мягкая и пушистая. Иногда нужно довериться кому-то и впустить его. Можешь хлестать меня своими язвительными словами до потери сознания, но я никуда не...

— Никогда не понимала, зачем люди так делают, — прервала меня Сидни, очевидно испытывая дискомфорт от нашей беседы. На её лице промелькнуло отвращение, когда она кивнула в сторону угла ресторанчика. — Это странно. Разве тебе не хочется смотреть человеку в лицо, когда ты с ним разговариваешь?

Обернувшись, я заметил пару, сидящую в кабинке рядом друг с другом и смотревшую на пустую часть ресторана.

— Может, они влюблены? — я перевёл взгляд обратно на Сидни, а она опустила глаза на свои руки, которые сложила поверх толстовки. — Когда люди влюблены, они хотят быть рядом друг c другом. Что в этом плохого? Они хотят касаться друг друга.

Продолжая избегать меня, она сфокусировалась на отколотом заляпанном крае стола, теребя его пальцем.