Ковчег 47 Либра

Человек продолжал говорить, пара слушала, приоткрыв рты и склонив головы набок в одну сторону. Человек из своего мира явно указывал на нечто в мире этом. Это нечто оказалось несколькими камнями, лежащими на полу. Все камни отличались друг от друга — общим было лишь то, что каждый имел хотя бы один острый край. Впрочем, аналог любого из этих камней можно было найти выше по течению реки. Псы подошли и понюхали камни — ничего подозрительного. УхыррМухх дотронулся лапой до одного из них. Человек что-то сказал, одобрительно кивнул головой и взял у себя с земли камень — точную копию того, которого коснулась лапа. Это был удлиненный камень почти черного цвета с острым краем.

— А ты можешь так же взять этот камень своей лапой?

— Могу, ответила СирриСилль, подошла и ухватила его четырьмя пальцами.

Здесь требуется отступление. СирриСилль была не только первой леди, но и первой красавицей племени, и не только благодаря роскошным кисточкам на ушах. Главный критерий женской красоты — длинные гибкие пальцы передних лап. Они немного мешали при быстром беге. Но ноги псов уже не кормили. Зато такими пальцами можно было доить коров! И вытаскивать сено из веток и расчесывать шерсть мужам, вернувшимся с работы. Как ни странно, но длина и гибкость пальцев чуть заметно увеличивались от поколения к поколению у всего племени. При редких встречах с псами других племен им приходилось выслушивать насмешки по этому поводу. У других племен в ходу были другие критерии красоты. Но насмешки насмешками, а племя длиннопалых (произносится как «АрруСихамм» с подвизгиванием на третьем слоге) было самым большим и процветающим на всем побережье. Запомните это название!

Мир за стеной внезапно изменился. Там был тот же человек, и с ним еще двое. И еще туша быка. Первый человек держал в руке тот самый камень. Он воткнул его в тушу внизу живота и начал пропиливать камнем ровный разрез.

— Хорошо получается, — одобрила человека СирриСилль, — а вы рвете, получается плохо.

— Р-р-ры-ы-ы, — ответил УхыррМухх.

Те трое, помогая друг другу, довольно быстро освежевали тушу. Шкура получилось удивительно симпатичной — не то, что у псов: неровные края с лохмотьями и разрывами. Но худо-бедно они с этим справлялись. А вот дальше произошло то, от чего у УхыррМухха торчком поднялись уши и сам он выпрямился и напрягся как струна. Человек подошел к другой шкуре, уже высушенной, и распилил ее ровно пополам вдоль хребта. Потом тем же инструментом отрезал от одной из половин длинную узкую полосу. Потом еще семь полос. Далее он связал их по две простейшими узлами и на концах завязал широкие петли. УхыррМухх склонил голову набок и приоткрыл рот. Человек подошел к другой высушенной шкуре, прорезал в ней четыре отверстия у переднего края. УхыррМухх заскулил и весь подался вперед — он начал понимать… Человек пропустил через отверстие один из ремней и привязал его к шкуре. И тут УхыррМухх все понял. Он не выдержал и с криком бросился в тот мир — не сметь без меня!.. Но раздался громкий треск, замигал красный свет, на пути встала прозрачная стена. УхыррМухх осознал: туда нельзя! Пока человек привязывал остальные три ремня, он остыл и задумался.

Человек свистнул, и прибежали несколько псов странного вида.

— Ой, смотри, какие-то плюгавенькие и низколобые. Но все равно хорошенькие и веселые!

— Подожди, дай подумать, — УхыррМухх как будто потерял интерес к происходящему, хотя человек надел по петле на каждого из четырех псов, сам уселся на шкуру, свистнул и унесся по траве на упряжке, помахав на прощание рукой.

УхыррМухх сидел и думал. У него в голове происходила технологическая революция. Он находил новые применения этим ремням одно за другим.

Между тем шоу продолжалось, но уже без главного героя, умчавшегося на упряжке. Тот мир стал почти неизменным. В нем где-то на заднем плане проходили другие люди и пробегали «плюгавенькие низколобые» псы. Там стояли дома людей и росли сосны. Но что-то в нем снова сильно привлекло нашу пару, вперившуюся в одно место. Это место было блестящим прямоугольником с небольшим темным квадратом на цоколе одного из домов.

— Это же наш вход!

— Такой же, как наш, но не наш. Он не засыпан. Стена чуть похожа, но все равно другая — там сверху еще красным накрыто и в дырах что-то странное. И местность похожая, но все рано другая.

— УхыррМухх, да посмотри же! Это наша скала! Наш клык!

— Да, скала наша… Очень похожий мир! Как так — и наш, и не наш? Тут, где эта штука, у нас тоже стоит похожая стена. Будто весь верх снесло. А здесь на месте этой ничего нет. Интересно, а если копнуть там?.. А может быть тот мир…

Здесь УхыррМухх остановился в миллиметре от гениальной догадки. Потом это скажет его внук: другой мир — это наш мир в прошлом.

— Впрочем, ерунда… Пойдем-ка домой. Скоро утро. И надо подумать, как со всем этим дальше быть.

Когда супруги вышли из проема, дверь за ними тихонько закрылась. УхыррМухх провел лапой по темному квадрату — один из маленьких квадратиков замигал. Значит, все в порядке, завтра дверь снова откроется перед ними.