Ковчег 47 Либра

Что придумал УхыррМухх? Он прогрыз в шкуре со стороны головы две большие дырки, подлез под шкуру и просунул голову в одну из них после чего, упираясь грудью, потащил землю гораздо легче и быстрее, чем это делала двойка самых быстрых псов. «Смотрите», — крикнул он, и к нему прибежали несколько соплеменников, которые поняли идею с первого взгляда. К нему присоединился еще один пес, вдвоем они так дернули шкуру, что вся земля с нее осыпалась. Решение найдено было почти мгновенно. Они связали две задние ноги шкуры и к ним привязали хвост. На этот раз они нагрузили еще больше земли, и помчались с веселым радостным погавкиванием, которому в человеческом языке ближе всего соответствует «э-ге-ге-эй!». Псы от радости не остановились у отвала и ринулись дальше — первая в постчеловеческой истории Селины упряжка скрылась в полях с затихающим псиным «э-ге-ге-эй».

Этот же транспорт племя стало использовать для доставки сена в телятники. Сухая трава по старому методу собиралась с помощью куста боярышника. Пятясь через траву, пес зубами тянул куст, трава цеплялась за колючки и набивалась между веток. Со временем племя заменило боярышник засохшей елкой, что оказалось более мощной технологией. Елку достаточно просто катить, и она великолепно наматывает на себя траву. И, главное, этот процесс гораздо веселей и всегда сопровождался радостным гуканьем и гавканьем, особенно когда елка сама шла под уклон.

Елки были большой редкостью, приходилось отправлять бригаду из дюжины псов километров за двадцать вверх по течению реки. Псы, конечно, не бобры. Завалить дерево одними клыками для них было довольно сложно, однако за день они успевали подрезать десяток а то и два небольших елок. Потом елки отправлялись по реке самосплавом, а псы шли по берегу чуть сзади, наблюдая, не застряла ли какая на мели. Дома вытаскивали деревья на берег и сушили до следующей осени. Самое неприятное занятие, связанное с экспедицией, приходилось на следующие два дня — очистка морд от еловой смолы.

Но сейчас УхыррМухх и товарищи спешили вырыть новый телятник. Внезапно вождь сказал: «На сегодня хватит». Все разошлись по домам. Но сам он тут же вернулся и уставился в нижнюю часть отрытой стены. Там было нечто совершенно невероятное: обычная каменная стена оборвалась, дальше вниз шел невиданный блестящий твердый материал со странным слабым запахом. Он отправил остальных, потому что все должен выяснить сам. Важно, чтобы никто не толкал под руку. Он попробовал еще немного отрыть и увидел, что материал продолжается вниз без всяких признаков края. Тогда он кликнул на помощь свою жену СирриСилль (произносится с легким подскуливанием на «Си»).

— Смотри, — сказал УхыррМухх.

— Страшно, — проскулила СирриСилль.

— Интересно, — ответил УхыррМухх. — Давай копать.

Вдвоем быстро, всего за пять рейсов с бычьей шкурой, они докопались до уровня, где необычный материал заканчивался, и снова шел камень. Получился блестящий прямоугольник. Тут УхырМухх заметил, что на блестящем материале выделяется более темный квадрат, разделенный на мелкие квадратики. УхырМухх провел по квадрату лапой. Один из маленьких квадратиков тут же замигал красным светом.

— Страшно, — проскулила вновь СирриСилль.

— Да что ты, «страшно» да «страшно»! Смотри, как интересно! — и УхыррМухх ткнул пальцем в мигающий квадратик.

Тут же замигал другой. Не задумываясь ни секунды, вождь ткнул пальцем и в этот. Замигал третий. И так — десять раз. После десятого нажатия внутри стены раздались щелчки. Блестящий материал стал уходить внутрь стены. Открылся проём.

— Очень страшно, — сказала СирриСилль.

— Жди тут! — рявкнул УхыррМухх и ушел в проём. Не успел он пройти и десяти шагов, как вспыхнул свет. Стена комнаты, в которой он оказался, светилась, в ней открывался другой мир, и в том мире был Некто… Он говорил, но УхыррМухх не понимал ни единого звука.

— Какой хороший! — подумал вождь. Он не мог объяснить себе, почему Некто — хороший. — Иди сюда, совсем не страшно, — прокричал УхыррМухх жене. СирриСилль вошла на полусогнутых лапах. Увидев неизвестное существо, она села и уставилась на него:

— Ой, какой хороший!

— Да, хороший. Никогда такого не видел… Почему же я знаю, что он хороший?

А действительно, почему? Почему собаки за сто тысяч поколений на Селине не утратили привязанности к человеку? Ведь эта любовь и преданность появились лишь за тысячи собачьих поколений на Земле. Как зафиксировался в их генах облик человека? Конечно, лучше об этом спросить у эволюционного генетика. Он может сказать все, что угодно, например, что этот признак оказался сцепленным с интеллектом. А может и ничего не сказать — просто пожать плечами. Во всяком случае, в данном контексте продолжение дискуссии явно излишне.