Ковчег для варга (СИ)

Лайл Гроски ускользает прежде, чем я успеваю расцеловать его и сообщить ему, что он сокровище — ничего, я приберегу это для наших ночей. Оставляет отравленную еду, оставляет пузырек с остатками яда — и отправляется привычно разыгрывать «своего». Втираться в доверие, выпытывать, выводить на чистую воду — а мы остаемся отыгрывать время у нетерпеливых слуг Перекрестницы — Провожатых. Тех, которые уже толпятся над нашими варгами, тянут скрюченные, когтистые пасти, бесшумно смеются…

Шепчу отводные заговоры и взглядываю мимоходом на лицо Гриз — оно строго и напряжено, как у лекарей в древних рукописях на картинках. Говорю Йолле готовить второй котел, оставляю противоядие от «Последнего пути» настаиваться — нужно семнадцать часов, но у нас столько нет, пусть хотя бы кипеть перестанет… Теперь нужно посмотреть на яд, который где-то раздобыл Колорм.  — Работа мастерицы нойя, — говорю я, когда капелька отравы в котле начинает переливаться. — Лейр Ядовитого Жала — я попытаюсь узнать состав, но их мастерство… Их мастерство выше — вот что я не хочу сказать, чтобы не отнимать последних крох надежды. И они славятся своими коварными сюрпризами — но ведь не мог же Колорм купить сложный яд, настоящее мастерство? Нет, он пошел к какой-нибудь беглянке из лейра, из тех, что промышляют по лавчонкам или торгуют своим Даром из-под полы… А значит, у яда должно быть решение — не такое сложное… Помоги мне Перекрестница, чтобы это было так. Мы поим варгов моим противоядием — и мертвенная голубизна отступает от их лиц, мышцы чуть расслабляются… качаю головой:  — Немного времени, золотенькая… совсем немного времени. Это не то, что нужно. И вновь — порхают руки над котлом, куда упала капля яда, откуда насмешливо глядит подпись неизвестной мастерицы: не увидишь, не поймешь… Мелькают цветные разводы, истолковать которые дано лишь знающим. Я гляжу в суть яда — и вижу, как сбываются догадки, и слышу, как возвращается мой мужчина — чтобы их подтвердить.  — Не вышло, — хмуро говорит с порога Лайл. — Вот мантикоры сын — сразу видно, что бывший торгаш. Зелье не выпил, торгуется напропалую.  — Да залил бы ему в глотку — да и… — разражается Кани — устранитель группы.  — Не вариант. Грозит, что если мы хоть рыпнемся — он воззовет к Дару. А его Дар — огонь, и никто не может отнять у мага право последнего призыва. Право слиться со своей стихией. Кроме…  — Десмонд метнется к знакомым за оковами, — изрекает мой мужчина сумрачно. — Попытаемся вырубить и убрать Дар — главное, чтобы он язык себе в таком случае не отгрыз, а то он обещает. Что у вас?  — Это «Саялэ то чэлле», «Цветочная загадка», — говорю я от котла. — Должен быть цветок, который ему отдала при покупке торговка. Или который она ему назвала. Цветок, растение, плод. Если добавить его сок к капле этого яда — она обернется противоядием.  — Значит, иду искать цветок, — соглашается Лайл, и мне не нравится — какие тревожные взгляды он бросает на Гриз. Но не говорит ничего, и ничего не спрашивает, и уходит вновь. И опять мы пытаемся выиграть время, только оно теперь гораздо безжалостнее к нам: «Загадка» не желает сдаваться противоядиям, такие яды упорны, словно капризные маленькие дети. И мы вновь мечемся между постелями, на которых задыхаются, вытягиваются в параличе ученики: у Дайны опять останавливается дыхание, у Эва сердце почти остановилось, Койлетте не пошло противоядие — начались судороги… Лайл приходит скоро. Говорит: ничего не нашли, а Мелт по-прежнему так и молчит, и Десмонд пока не раздобыл оковы…  — Я поговорю с ним, — произносит тут Гриз, разгибаясь от кровати Лотти. Лайл вздыхает — у него вид пророка, которому не нравятся его видения.  — Последнее его условие — разговор с тобой наедине, — признается наконец. — И он хочет, чтобы мы его развязали. Что Мелт требовал раньше — до того, как Лайлу удалось сбить цену? Не спрашиваю, почему мой мужчина сразу не сказал нам об этом: я знаю, что Мелт Колорм может предложить Гриз, никто из нас не готов платить так… Кроме самой Гриз Арделл, которая говорит мне: «Я скоро» — и выходит из целебни. Лайл идет следом, подарив мне хмурый и тревожный взгляд. И все предчувствия молчат — сбежали, отхлынули испуганные, потому что вместо них на пороге у нас стоит другое… Смерть. Белые саваны Провожатых.

МЕЛТ КОЛОРМ