Ковчег для варга (СИ)

В висках гудело и тукало, и тошнота не желала униматься.

– Куда, Лайл? – негромко спросил Нэйш, когда я решительно свернул в третий раз. – Ведь мы же не во врачебный отсек сейчас?

– Эти коробки строят одинаково, – пояснил я, оглянулся и выровнял походку. – Планы у них тоже совпадают до мелочей… Чтобы «скаты»…

– Чтобы они быстрее привыкали при переводе из блока в блок, мне это известно.

В коридорах было пусто: местная жизнь оказалась парализованной, как только прижали Дедулю. Стражники попадались навстречу, но без приказов не кидались и только провожали волчьими взглядами.

Нужное помещение – просторная подсобка со столом в центре и кучей занимательных коробок и пузырьков в шкафчиках – нашлось быстро. И пустовало, пока в него не вторглись мы.

– В каждом блоке, где есть охранники или рабочие, есть и такие комнатушки, – говорить приходилось, пока я носился по комнате и собирал сперва тару, потом нужные вещества. – Здесь, понимаешь ли, ведутся горные работы. На Рифах. Приходится время от времени вызывать обвалы, или убирать обвалы, или расчищать что-нибудь крупное. Или даже закрывать отработанные шахты – чтобы заключенные по ним не пытались сбежать. А знаешь, как их закрывают?

– Нет, но… догадываюсь.

Нэйш со сдержанным интересном рассматривал бутыль, из которой я только что зачерпнул буро-серого порошка. На бутыли неизвестный художник с чувством изобразил череп со скрещенными костями.

Четыре ложки порошка полетело в миску, которой я успел обзавестись. Туда же я щедро шмякнул кусок белой пасты, которую при дворе обычно приспосабливают для фейерверков.

– Вон ту зеленую хрень в бутылке, – пригляделся и махнул рукой на полку. – Давай сюда.

– «Зеленую хрень»? – кажись, это был как раз тот самый редкий момент, когда Нэйшу было не забавно. – Лайл, а ты точно знаешь, что делаешь?

– Все равно, что месить пирожки, когда в детстве помогаешь бабуле, – отмахнулся я, отмеряя в миску пару стаканов зеленой хрени (в классификации законников эта штука шла как взрывоопасное зелье первого класса, контрабандисты звали его «Яйцами дракона»). – Тебя вот бабуля пирожками угощала?

Судя по взгляду Нэйша – попытка разрядить ситуацию канула в ничто.

– Нужно что-нибудь на замедление реакции, – добавил я под нос, – ага, подойдет. Слушай… сперва я арестовывал народ за торговлю таким, потом торговал таким, потом еще составлял потешные огни для одного баронского двора…

– Не знал об этих твоих… талантах.

– …да к тому же в мою прошлую отсидку – среди нас был паренек, служивший на шахтах подрывником. Так что знаешь… подорвать корпус – это был наш первый план побега.

Когда я поднял глаза, Нэйш молча смотрел на меня, высоко подняв брови.

– Что?! Ну да, бунт, потом добраться до такой вот комнатки, а потом уж взорвать к чертям водным, всю охрану… Можешь утешиться тем, что я возражал.

– Неужели.

– Ну так молодой был, жалостливый. Так что бежали мы другим способом, хотя товарищам страсть как хотелось кого-нибудь из охраны грохнуть, – я сделал паузу и поворошил ложкой свое творение. – Тебя так уж точно.

Больше Нэйш ни о чем не спрашивал. А я не начинал. Мы вообще действовали молча и быстро – шагали по знакомым уже коридорам, стремительно сворачивали за углы, советовали повстречавшимся охранникам устроить немедленную эвакуацию персонала. От имени Хромого Министра, так что нас вроде как даже и слушали.

Впрочем, было как-то даже и плевать.

…назад мы шли медленнее, хотя полагалось бы – бежать. Но там, внутри, по пятам тянулось, выло, не желало отлипать – ЭТО. Незримое, голодное, чавкающее, распускающее щупальца, лезущее внутрь, и прорастающее в тебя, и заставляющее постоянно видеть – сотни светящихся точек, разевающихся клыкастых пастей, низких лбов в язвах, когтистых щупалец с остатками пальцев…

Молодчик, который выскочил перед нами как из-под земли, насторожился, увидев бледно-зеленость моей физиономии. Но хоть не растерялся и пояснил, что нас, оказывается, ищут.

Эвальд Шеннетский в вящей заботе о моем здоровье почему-то приказал обшарить совсем не местные лекарские.

– Заблудились мы, – сказал я устало. – И да, уберите уже отсюда людей. Тут какие-то сволочи горную взрывчатку в пещеру швырнули. Сейчас рванет.

Нэйш шел рядом, изо всех сил стараясь не делать лицо «какой-то сволочи».

Получалось у него даже хуже, чем у меня.

* *

– Боженьки, – сказал я первым делом, войдя в кабинет Дедули Детраска.

Кабинет впечатлял, подавлял и погружал в священный трепет. Нет, не портретами внуков в рамочках на полочках. И не бесконечной картотекой вдоль обширных стен.

Одна из этих самых стен представляла собой своеобразную такую коллекцию.

Засунутые под стекло останки тех, кто пытался покинуть Рифы.

Уши, зубы, кости. И под ними – аккуратненькие таблички: «Телл Эдви, 9 убийств, попытка побега», «Хэйст Харвет, разбойник, бунт», «Диркен Эмбоуз, пират, нападение на охрану».

«20 убийств», «пиратский капитан», «отравитель», «бунтовщик»… иногда встречаются известные имена. Дедуля явно собирал коллекцию не один год и нацеливался на отборные экземпляры.