Ковчег для варга (СИ)

====== Сердце варга-1 ======

По хронологии, как ни странно – самая первая часть. И тут у нас толика теории по магии и по варгам.

ЛАЙЛ ГРОСКИ

У Аманды — тугие черные локоны, собранные под цветастый платок. Идеальной формы дуги-брови, смуглые щеки и черные глаза. Ещё у Аманды-травницы, целительницы из народа нойя, мурлычущий голос и покладистый нрав, если ее вдруг не взбесить.

И еще у нее замечательное самообладание. Если бы я вдруг прибыл в комнатку к начальству и увидел такое — я бы… не знаю, через окно сбежал, наверное.

Когда Аманда влетела в комнату Нэйша, я стоял столбом и имел крайне виноватый вид.

— М-мэ, — робко и радостно поприветствовал я целительницу, указывая на кровать.

На кровати раскинулся хозяин комнаты — в до странного красивой позе, будто позировать художнику собрался.

Вот разве что художнику пришлось бы малость побороться с цветом лица — слишком бледным, только скулы горят пятнами, будто нашему исключительному по щекам надавали. И с сероватостью губ. И с рисунком вен, проступившим на шее и лбу.

— Сладенький, — сказала Аманда, окидывая взглядом эту картину, — не хочешь же ты сказать, что наконец его убил?

Я немного вышел из состояния холодца, в котором пребывал последние минут пять. Услышать такое было как-то даже и лестно.

— Разве что мои мечты по ночам воплотились в реальность.

— Думала, по ночам ты о моих прелестях грезишь.

Повела плечиком, быстро приседая возле Рихарда, беря его за запястье, поднимая веко, наклоняясь и слушая дыхание.

— А то как же. Когда не мучают кошмары вот о нем.

Вообще, Нэйшу можно было бы даже позавидовать. Некоторые из прелестей Аманды, о которых не худо бы погрезить — увесисто давили ему на плечо, так что он оценил бы, если б не грохнулся без сознания десятью минутами раньше.

— Рассказывай, — карамельным голосом пропела Аманда, и прелести заколыхались, приглашая преклонить на них усталую голову.

— Рассказывать нечего, — отозвался я и жестом показал — кругом, мол, не виноват. — Вернулись с обычного рейда, ну и…

Рейд-то, к слову, оказался неудачным — во второй раз за неделю. Вроде бы, где-то в окрестностях должен быть варг — только вот мы его не нашли. Зато натолкнулись на пару грифонов, пережравших какой-то белены и решивших проверить на прочность группу охотников.

Мы как раз и говорили об этом, когда шли по коридорам Большого Ковчега — основного поместья.

— Исключительный, мать-природа, случаем, не взяла с тебя пример? — шипел я, сдирая с плеч куртку. — Единороги на прошлой неделе, стадо долбанутых на всю голову яприлей в полнолуние, три дня назад — та сумасшедшая гидра, к слову, вылитая моя теща, теперь вот еще грифоны. А, да, я забыл, ты вроде как чувствуешь пробуждение варга, а варга во второй раз там не оказывается. У тебя вообще… есть этому объяснение?

Нэйш пожал плечами и выдвинул краткое:

— Весна?

Потом я перевел беседу в то русло, что надо бы выяснить, что это со зверушками, вдруг их кто травит. И до кучи — осмотреть поподробнее места, где должен был обретаться предполагаемый варг. В первый раз предчувствие Нэйша занесло нас на Весельную Ярмарку, а там немудрено заблудиться, так что хорошо бы там еще народ поспрашивать, в особенности торговцев животными и гадалок нойя — у этих взгляд цепкий. Вот привлечь бы Аманду, у нее лучше получилось бы разговорить сородичей…

Нэйш кивал и соглашался, и уже это должно было меня насторожить.

— …словом, мы вполне себе мило болтали, — сказал я, не в силах оторвать взгляд от… в общем, целительница удачно так согнулась над внезапным пациентом. — Потом он завернул к себе в комнату, я еще подумал — что ж он так по кровати соскучился… спросил — как он.

— И конечно же, он ответил…

— «Лучше не бывает, Лайл», — это мы произносим вдвоем.

«Лучше не бывает, Лайл», — это самое я и услышал, пожал плечами, отвернулся, а через секунду услышал хрип из-за спины и обнаружил, что наш исключительный боком свалился на кровать, хватаясь скрюченными пальцами за грудь. Тем самым сотворив какое-то новое «лучше не бывает», невиданное в природе.

Долго корчиться Рихарду не пришлось: я еще не успел вызвать Аманду из лекарской и как следует запаниковать — а он сначала побледнел и взмок, начал коротко и резко хватать воздух, а потом попросту обмяк. Втаскивать на кровать его пришлось мне — хотя надо отдать ему должное, он как-то ухитрился сам принять художественную позу.

— Схватился за грудь, — повторила Аманда, тихо звякнула склянкой, извлеченной из холщовой сумки на бедре (и каком бедре!). Прижала ее к губам начальства, вливая в них что-то ало-черное, будто кровь. Порылась в сумке, достала хрустальный шарик — проявилку. Пристроила под ладонь.

— Медовый мой… с ним такое уже бывало?

— Ага, каждую пятницу, — выпалил я хрипло. — По вторникам-то обычно ноги отнимаются, а в полнолуния так вообще пластом лежит.

— Нойя говорят — не тревожься от незнания, — прожурчала Аманда, поглаживая проявилку. — Мне дать тебе то, что успокоит, золотой?