Ковчег Фабиана

— Ты в этом уверен? — Азакару не очень то и хотелось посещать обитель короля Регеля.

— Уверен! Кровь Карабара ясно мне это дала понять. Мы обещали проводить Сальвата в Китежар. Сегодня — нам по пути.

Юноша был рад этому несказанно.

А высокий эльф напомнил:

— Тогда нужно срочно пересмотреть наш план. У нас совсем мало времени. Воины герцога скоро узнают, какая участь постигла королевский отряд, и непременно сообщат Батабу. А брат короля сейчас находится в Китежаре…

— Ты прав. — Перебил его Золтар. — Поэтому поступим следующим образом: как только достигнем Китежара, Азакар проводит Сальвата до Дворцовой площади. Если, конечно, наш юный друг не отказался от этой безумной затеи.

Юноша не отказался.

Тогда некромант продолжил:

— Я заберу книгу. А ты, Ларвилас, направишься в порт, отыщешь капитана Валиона. Пусть подготовит для нас корабль. Мы уйдем в Лиакас по реке. Так безопаснее.

Сальвату было абсолютно плевать на дальнейшие их действия. Главной и первостепенной задачей для него было освобождение друзей. А орк с эльфом на миг задумались, прежде чем кивнуть в ответ. План был неплох, но отнимал много времени. Книга, безусловно, важна. Но появляться на Дворцовой площади не было никакого смысла. Каждый из присутствующих осознавал, что спасти гномов от суда, было почти невыполнимым заданием.

Почти!

Но, все же надежда витала в ночном воздухе.

Оставался последний вопрос.

«Каким образом они намерены достичь столицы»?

Вокруг сгустилась кромешная тьма, и ненасытные лесные твари уже вот-вот выползут из своих нор.

Золтар, словно прочитал мысли друзей:

— Мы возьмем лошадей в трактире. Ты случаем не заметил, сколько там солдат?

Вопрос был обращен к Сальвату.

— Трое в помещении и человек пятнадцать на улице. Все пьяны в стельку, так что особых проблем не будет.

— Отлично! Никого убивать на этот раз мы не станем, просто заберем лошадей.

Некромант первым двинулся в сторону трактира, давая понять всем присутствующим, что пора бы поторопиться. Остальные последовали его примеру.

То ли по незнанию, то ли по какому-то внутреннему наитию, солдаты оставили животных за воротами трактира. А это ошеломительно облегчало задачу.

Стражники потеряли бдительность. Пили, гуляли, пели песни, прекрасно понимая, что хозяева трактира больше никогда не вернутся в свою обитель. Бояться им было некого. А лесные дикие звери, даже самые смелые, не испытывали желания близко подбираться к «Пивной Бороде», зная какой прием обеспечивали им бывшие хозяева.

Этим и нужно было воспользоваться.

К лошадям подходили очень осторожно. Не особо от них скрываясь, но и резко не появляясь на глаза. Скакуны не должны поднять тревогу. Дополнительные неприятности с королевским отрядом точно были им не нужны.

Сальват обошел табун и подступил к белоснежной лошади, нежно погладив ее по удивленной морде. Животное почуяло заботу нового хозяина.

Юноша умел обращаться с мулами еще в «Пивной Бороде». Хагрим его научил.

— Э-э, вы кто такие? — королевский стражник появился из темноты. И сквозь пелену наступающей ночи, его не сразу удалось заметить.

Троица, спасшая Сальвата, уже гордо восседала на своих скакунах, готовясь сорваться с места. И один только молодой парень твердо стоял на земле, с нежностью поглаживая животное. Он был ближе всех к королевскому солдату. Чувствовал его пьяное дыхание.

Юноша представил, как стражник громко кричит, призывая на помощь. Пьяная орда вываливается из трактира и всем скопом бросается на них.

Снова реки крови, стоны раненых, кровавое месиво из поверженных людей. Ночную схватку замечает патрульный отряд, под командованием другого капитана. И, их четверке становится совсем худо.

Принимать решение нужно немедленно!

Сальват выхватил меч, и бросился на противника.

Ни какого страха, никакой пощады! Пьяница должен был умереть на месте, пока его громкий возглас не услышали остальные выпивохи.

Королевский солдат, едва стоял на ногах, но довольно быстро достал меч. И в силу того, что мозг был затуманен одурманенным напитком, он просто не успел подготовиться к атаке.

Стальной меч парня рубанул справа налево в неумело подставленное для защиты оружие.

Противнику крепче бы сжать рукоять, но предательский хмель не позволил этого сделать. И как результат, после звонкого соприкосновения клинков, свой же меч его сурово наказал. Подчиняясь сильной отдаче, лезвие грубо рассекло подбородок, отчего раненый громко взвыл.

Боль заставила протрезветь, а кровь хлынула ему на воротник, пачкая одежду красной жидкостью.

Но меча он не выронил.

Юноша вновь атаковал.

Сталь ударила о сталь, но уже с явно молниеносной прытью. Стражник выронил меч из непослушной руки, и удивленно застыл на месте.

Быстро приблизившись, молодой парень нанес завершающий удар. Меч юноши, мягко вошел в грудь. Изо рта хлынула кровь, а взгляд побежденного солдата, поздно моля о пощаде, уставился в глаза своему сопернику.