Ковчег Пяти

Путники действительно вышли с широкого каменистого пути на сужающуюся тропинку, которая вела к выходу из Черничного леса. Это значило, что при ускоренном шаге, добраться до крепости они смогут за пару часов. Тоша одарила охотника ободряющей улыбкой, как вдруг в непосредственной близости раздалось уже знакомое звериное рычание, похожее на хрюканье демонического борова. Антар мгновенно нырнул в кусты и потащил с собой шамана. В этот раз Тоша не стала бурно реагировать и бить уставшего охотника по лицу. Антар молча раскопал мокрую от дождя почву и начал обильно мазаться грязью, покрывая жидким черноземом все голые участки тела. Охотник жестом указал шаману сделать тоже самое и Тоша покорно начала повторять за ним. Грязь холодной склизкой жижей стекала за ворот и склеивала волосы, вызывая дрожь и отвращение, но желание избежать столкновения с дэвами было сильнее. Похрюкивание и посвистывание стало громче. Послышался мерный перестук костей, по земле пробежала легкая дрожь. На тракт вышли дэвы. Они быстро бежали на четвереньках, на удивление ловко и аккуратно, не задевая кривые коряги и валуны. Длинная шеренга из чудовищ, которые несли на спине топоры и своеобразные копья, сделанные из белесого материала. Тоша с растущим ужасом отметила, что какая-то часть их снаряжения была из белых и тонких человеческих косточек. Судя по розовым кускам мяса, свисающим с костей, можно было предположить, что их владельцы еще вчера были живы. Монстры, теперь больше похожие на организованное войско, шли мимо затаивших дыхание Тоши и Антара в кустах, не замечая их. Помогла ли грязь, либо их собственная мощная вонь перебивала людской запах, было неясно. Охотник и шаман ждали долгих десять минут, пока мимо них промаршировал весь отряд и их топот начал утихать вдалеке. Антар прислушался и позволил себе разжать рот рукой.

– Ушли.

– Отвратительные твари, – выдохнула Тоша, – как же от них несет.

– Сколько солдат в крепости? – спросил Антар.

– Сотни четыре, пять будет, наверное, не знаю. А что?

– Только что мимо нас прошли сорок четыре дэва.

– Отлично, значит у нас численное преимущество!

– Судя по их построению, противник использует карданский строй. Сто пятнадцать отрядов по сорок четыре бойца. Это лучший способ быстро вывести пятитысячное войско из сложного биома, такого, как лес, на поле боя.

– Пять тысяч… откуда ты все это знаешь?

– Мой отец был военным тактиком когда-то. И кто бы не координировал действия дэвов, он тоже отличный стратег.

– Думаешь, их кто-то направляет? Я вообще не знала, что столько дэвов бывает в природе. На Дарме их успешно сдерживают пару сотен человек уже несколько веков.

– Думаю, их гораздо больше. Но даже этого количества хватит, чтобы сравнять с землей полстраны, если о них так никто и не узнает.

Тоша сникла. Она не была уверена, что сможет справиться даже с одним дэвом, не говоря о пяти тысячах. Внезапно, она поняла, как призрачны были ее надежды и насколько хрупкой казалась речная застава Понка с ее ленивыми солдатами и вечно пьяным в стельку командиром. Антар положил ей руку на плечо и легонько сжал.

– Прорвемся. У меня есть идея, – твердо бросил он, – но она тебе вряд ли понравится.

– Ты начинаешь надоедать с этим. Говори уже!

Антар сказал. Тоше сильно не понравилось услышанное.

11.

Судьба сыграла Огде на руку. Внезапно набежали черные тяжелые тучи, затем начался дождь, переросший в ливень за считанные секунды. Густое, застоявшееся за зиму масло, смешалось с потоками воды и начало быстро стекать по стенам. Дэвы, миновавшие внешние укрепления, впивались когтями в скользкие стены внутреннего двора крепости, но не могли взобраться, и с воплями падали на половине пути.

– Сработало! – крикнула сотник Дангана, – сработало командир!

Огдаризир неверящими глазами смотрел на посеревшее небо. Галлоны масла, которое он приказал разлить по всему периметру стен, оказалось старым и тягучим, неспособным растечься по всем семи метрам высоты, что убивало всю его затею на корню. Если бы не неожиданные осадки, он и его солдаты уже бы переваривались в желудках дэвов.

– Сам Имраил, не иначе, наслал этот дождь, – пробормотал старый алебардист.