Ковчег (СИ)

Я вскинул лицо, любуясь синим голографическим небом, радуясь, что его теперь смогут увидеть те, кто никогда не видел ничего, кроме низкого потолка над головой. Как мне не хватало этого, пусть и мнимого, простора в темных коридорах Даунтауна! А теперь его разделят на всех поровну.

Когда-то здесь, в верхнем жилом секторе, помещалось почти все население Базы, кроме заключенных. Нынче, спустя столетия, количество людей на Корабле уменьшилось. Так почему нельзя всем поселиться тут, в одинаковых условиях? Раз уж нам предстоит сотрудничать и потом дружно высадиться?

Я еще раз пробежался взглядом по задравшим головы скайпольцам и споткнулся о взгляд Мари, наполненный презрением. Она держала под локоть откровенно разинувшего рот офицера из Инженерного отряда — того самого отряда, который разрабатывал ловушки на людей. И я внезапно осознал: нет, дружно не получится. Скорее всего, никогда. Мари перевела глаза на Вена, и презрение на лице сменилось грязной похотливой усмешкой. Она хотела его, клянусь фуражкой Первого Адмирала! Я слишком хорошо знал свою сестру, чтобы не распознать это выражение. Мало того — кажется, она ничуть не сомневалась в том, что сумеет его получить.

Я закрыл глаза и отвернулся. Радужный настрой как водой смыло. Сотрудничество — может быть. Но взаимопонимание? Не похоже.

Моей наивности можно только подивиться. Объединение верха и низа, проживание под одним небом Скайпола? Смешно. Неизвестно, сколько продлится ремонт Корабля, но даже на это время нас вряд ли пустят сюда. Кому нужны разборки между верхними и нижними женщинами из-за особенно привлекательных мужчин? Кто позволит нижним стучаться в двери верхних женщин наравне хотя бы с жителями Полиса? Глупо ожидать подобного. Сидите в своем Дубадаме, как сидели. А если еще и с починкой ничего не выйдет…

Я судорожно вздохнул.

Посмотрел на Вена, который привлекал даже мою сестру. И Мая. И наверняка много кого еще — здесь, а не только внизу.

Не исключено, что в случае неудачи некоторых нижних все-таки оставят в живых — в качестве диковинки и для сексуальных забав. Верхние не любят отказывать себе ни в чем. Даже в том, что постыдно. Но если о постыдном не трубить на каждом углу — его ведь как будто бы и нет, правда? Тот же Май давно уже считался офицером Скайпола, врачом высокой категории, стал наперсником Адмирала — и что? Разве он собирался отказываться от приносящих удовольствие связей с мужчинами? Ничего подобного, раз склонял к сексу меня.

Я снова поглядел на озабоченно хмурящегося Вена.

Да, жизнь, конечно же, менялась. Однако по-настоящему выбора у нас не существовало. Или взять под контроль Корабль — или умереть. Теперь уже никто не отпустит нас жить так, как хочется. Как было раньше. Пришел конец моему маленькому счастью в крохотной каюте.

Но еще оставался шанс на удачный исход дела.

И я гордо поднял подбородок и крепче стиснул пальцы Вена. Пока возможно — я никому его не отдам. Он мой!

Правда, вскоре тяжелое дыхание Гренделя позади напомнило о том, что и внизу у меня не все благополучно. Так что куда ни кинь — всюду сплошная засада…

— Зал совещаний, — оповестил Блейд, останавливаясь возле дверей в светлом коридоре, который дальше сворачивал к жилым каютам высших офицеров. — Проходите, господа!

Потоптавшись, члены Совета нерешительно начали просачиваться внутрь. Штурманы их сопровождали. Мы с Веном попытались тоже сунуться, но Блейд мягко нас остановил:

— А вам, молодые люди, не положено.

Он так усердно не смотрел на наши сцепленные руки, что я ни на секунду не поверил, будто это его не задевает. Но на лице не отражалось ничего, кроме вежливого участия.

— Почему? Чего я там не слышал? — удивился Вен.

— Не могу знать, — коротко пожал плечами Блейд. — У меня приказ встретить и сопроводить членов Совета в Зал совещаний. Про посторонних приказаний не было. Но вы можете подождать окончания переговоров в ближайшей комнате, — он кивком указал на соседнюю дверь. — Если понадобитесь — вас позовут.

Я с тоской оглянулся в ту сторону, откуда мы пришли. Вместо торчания в четырех стенах я бы предпочел утащить Вена к озеру послушать голоса птиц и продемонстрировать, что такое на самом деле много воды — плевать даже, что все будут на нас пялиться. И сводить в сад камней. И показать мою любимую лавочку в парке, где я лет в одиннадцать под сиденьем накарябал «Буду первым»…

Самое забавное, что я им и стал — первым. Нет, не первым на подготовительных курсах, не первым в офицерской Школе, не первым в отряде штурманов и не Первым помощником Адмирала, хотя именно об этом думал, когда ножом выцарапывал буквы на пластике. Я стал первым курсантом, изгнанным из Скайпола. Сброшенным, если выражаться поэтически, из рая в ад. Мало того — я покосился на хмурого Вена, — я стал первым верхним, который влюбился в нижнего. Падший, так сказать, во всех отношениях ангел.

Тут меня разобрал смех, и я прыснул.

Блейд ощутимо дернулся — кажется, он воспринял мое веселье на свой счет, а я только сейчас припомнил, как болезненно он относился к любым насмешкам над собой.