Ковчег (СИ)

Как я и думал, Пол встретил меня без приязни. Хорошее настроение, с которым я пришел в его клан, немедленно куда-то делось. Пол не считал нужным сдерживать свои эмоции, которые я, разумеется, тут же ловил. Разговаривал он вежливо, но это была вынужденная вежливость. Хильду Пол не простил мне до сих пор, хотя тут я был не виноват — женщина выбирает себе партнера, а не наоборот. И потом, рожать она все же решила от него. Так что на месте Пола я бы гордился, а не бесился.

Так или иначе, взять меня в рейд я его уломал. Хотя еще неизвестно, кто кого должен был уламывать. Но я не гордый, особенно когда речь идет об угрозе голода и неоправданном риске для рейдеров.

Когда пробили третьи склянки, мне пришло в голову, что Блич собирался отправить мелкого ко мне в каюту. Десять часов давно миновали… Ну, на ночь, допустим, Нор все же остался в медотсеке, однако сейчас он наверняка уже проснулся. А в моей каюте дрыхнет Лейн.

Я вспомнил, как Нор чуть его не придушил, и бросился бежать по коридору. Но, cвернув за очередной поворот, почти врезался в обнимавшуюся парочку. И понял, что могу никуда особо не торопиться. Потому что от моей сестренки еще никто не уходил раньше, чем она сама хотела.

— Поправился, я вижу? — сказал я Нору и сунул руки в карманы брюк. — Весело проводишь время? Очень хорошо. В таком случае хочу напомнить, что твоих занятий у Гренделя никто не отменял.

Повернулся и пошел прочь, чувствуя, как где-то в животе копошится обида.

Фермеры из перекисшей клетчатки гнали неплохую брагу. На дне опорожненных танков всегда оставался белок, который можно выбрать только вручную. В переработку его пускать медики запрещали из-за высокого содержания каких-то ферментов, зато выпивка получалась отменная.

Конечно, это дело было не слишком-то легальным. В большинстве кланов самогоноварение, мягко говоря, не поощрялось. Но только не у Реттисси. А поскольку фермы были общими для всего Даунтауна, то и дорогу к нужным каютам тоже все знали.

Само собой, за красивые глаза никто никому брагу не наливал. Тащили кто во что горазд, благо, крысята брали все, не брезгуя даже драными комбинезонами или перегоревшими лампами. Куда они девали приносимый им хлам, я не знал. Но всевозможные хитрые приспособления, собранные из чего попало, как правило, делали именно в клане Реттисси.

У хорошего рейдера всегда есть что-нибудь на обмен. Конечно, существует общий котел клана, но все же и мы должны хоть что-то иметь с нашего риска.

Излучатели, снятые с охранников в ту неудавшуюся разведку, я, разумеется, сдал Гренделю. Зато оставил себе хороший многофункциональный нож. Жаль было менять такую вещь на пару пинт самогона, но…

Хотелось выпить.

Я знал за собой эту слабость. Да и не только я знал — и Грендель, и Блич, и Лейн. От выпивки я не лез на рожон и во всевозможные разборки, не затевал драк, не приставал к кому попало, но все же в определенной мере терял контроль над собой. Например, не мог поставить ментальный блок. Или выделить чью-то волну из общего фона. А еще у меня, как правило, портилось настроение. То есть мне нравилось само состояние опьянения, легкость, которую дарил алкоголь, но вот внешне я почему-то становился очень мрачным и неразговорчивым.

Поэтому пить я предпочитал в одиночестве и никому не попадаясь на глаза. Особенно Гренделю, от которого получал такие ментальные оплеухи, что потом до ночи в голове гудело. Ну и Бличу, потому что он ломал мне кайф мощной дозой какой-то гадости, разлагающей спирт в крови быстрее, чем тот попадал в мозги.

И, разумеется, я прятался от отца с мамой. Они ничего мне не говорили, но смотрели так, что от стыда хотелось проломить обшивку и лопнуть пузырем в Великом Пространстве.

До каюты я добирался окольными путями, избегая людных мест. Пластиковые мешочки с брагой в карман не засунешь, пришлось нести их в руках. А мне очень не хотелось вопросов и доносов деду. К счастью, большинство наших были еще на смене, и по дороге мне попалась только Маришка, понятия не имеющая, что я такое несу, прижимая к груди. Я кивнул ей, придержал мешки одной рукой и торопливо хлопнул по дактозамку.

В каюте уже никого не было: Лейн прекрасно понимал, что задерживаться у меня, рискуя столкнуться с Нором, не стоит. Мне это оказалось только на руку. А мелкого Грендель наверняка продержит у себя до первых послеполуденных склянок, если не дольше.

И хорошо, — подумал я. — Во всяком случае, у меня будет время выпить и лечь потом спать. Вряд ли он подозревает, чем и как мы тут расслабляемся.

Я вспомнил, как Нор обнимался с Радой, торопливо открутил крышку на горловине мешка и щедро плеснул в стакан, стоящий на столике, мутной бурой жидкости. Пахла брага отвратительно. Зато вкус был довольно приятный, карамельный, и для разгона я выпил полпинты сразу.

В голове тут же стало легко и пусто. Я оглядел каюту, внезапно потерявшую четкие очертания. Лампочка над столом тоже, вроде бы, замерцала. Вот этот эффект мне нравился больше всего — потеря резкости. Начинало казаться, что не ходишь, а плывешь в воздухе, и все вокруг колышется и искажается.