Ковчег царя Айя. Роман-хроника

– А я тебе говорил – не ходи! – с жаром сказал Дивон.

Лайн пожал плечами.

– Я сам себе никогда не прощу промашку. И как я его не предупредил…

– Не предупредил… Но ведь на месте Георга и я мог бы оказаться.

– Не мог, – возразил Лайн.

– Почему?

– Ты ведь знал об этом колодце.

– Знал… но только об этом. По такому случаю, я так думаю, мне бы подыскали другой. Ты думаешь, в подземельях таких мест мало?

– Как понимать твои слова? Неужели ты считаешь, что смерть Георга связана с тем кладом?

– Я уверен, – твердо сказал Дивон, – Георг принесен в жертву.

– Но почему? – воскликнул Лайн.

Крестоносец лишь вздернул плечами.

– Наверное, такой силы то, что ты обнаружил… Иного объяснения у меня нет.

– Но постой, постой. Я ведь не мог обнаружить клад случайно. Меня просто тянуло туда, где он находится.

– Карл! Не задавай тех вопросов, на которые не существует ответа. Давай-ка лучше подумаем, как нам быть дальше.

Они взяли новые факелы, крепкие веревки и направились в подземелья с твердым намерением вытащить Георга из колодца и захоронить, как и подобает христианину, в землю.

Но все их дальнейшие усилия оказались тщетными. Товарища из колодца извлечь не удалось. Тогда крестоносцы наносили несколько мешков с землей и ссыпали ее внутрь, прикрыв тело Георга, как смогли. Помолившись напоследок, Лайн и Дивон отправились к вскрытому подземелью. Откровенно говоря, каждый из них втайне предполагал, что и там их ожидает какой-то сюрприз. Но все страхи оказались ложными: клад оказался на месте, никем не потревоженный.

Когда Дивон приблизился к оббитому золотом ларю, то невольно воскликнул:

– Карл! Ты нашел нечто великое! Сверхвеликое… Я даже не могу подобрать нужных слов.

5

Дивон стал осторожно, одними подушечками пальцев, прикасаться к золотому украшению ларя, повторяя одно и то же:

– Надо же, надо же…

– А что внутри?

– Не знаю, я его еще не открывал, – сказал Лайн.

Дивон попытался приподнять ларь за одну из четырех петель, устроенную по его углам.

– Ого! Какой тяжеленький… Может, он прирос…

– Давай-ка вместе, – Лайн пристроился рядом и что есть силы потянул за соседнюю петлю.

Ларь чуть-чуть поддался, скрипнув золотыми уголками по древним камням иудейской истории.

– Нет, лучше его не трогать, – предложил Дивон, – давай-ка лучше вскроем.

– А не боишься? – пошутил Лайн.

Дивон задумался, а затем твердо повторил:

– Давай вскроем.

Лайн тут же вытащил принесенный с собой тяжелый нож и стал его рукояткой обстукивать золотой затвор.

Через какое-то время он с силой ударил по торцу затвора, стараясь его открыть Но затвор сидел в пазах мертво. Очевидно, за столько лет золото «приросло» к держащим его пазам. А, может быть, существовал какой-то секрет, без которого сдвинуть засов было невозможно, кто знает. Лайн решил поступить проще. Взяв кайло, он грубо подсунул его острой стороной под засов и с силой надавил. Старое дерево затрещало, и золотой штырь отлетел вместе с петлями в сторону.

– А не жаль? – спросил Дивон.

– Ничего, потом приколочу, – буркнул Лайн и с силой ухватился за крышку. Она со скрежетом поддалась, и крестоносец сумел ее полностью открыть, прислонив к каменной стене подземелья.

– Ого! – невольно вырвалось у Дивона, – Карл… Карл, что я вижу! Наверное, мне кажется…

Лайн взял факел и поднес его к открытому ларю, в котором поблескивали наполненные доверху самоцветы и золотые украшения.

– Неужели мне не мерещится? – снова спросил Дивон, и голос его тут же охрип, сдавленный охватившим его волнением.

Лайн пощупал рукой край ларя, желая убедиться, что тот настоящий и его содержимое вовсе не является плодом собственной фантазии.

– Подержи-ка! – он протянул факел Дивону, а сам положил ладонь на драгоценные камни, – холодные…

– Дай-ка я! – не выдержал Дивон.

Он запустил свободную руку в самоцветы и весело крикнул:

– В самом деле – холодные!

– Не кричи! – цыкнул на него Лайн, – подземелья не любят открытого проявления чувств.

– Да, да, я это уже понял, – согласился Дивон и быстро отдернул руку, словно бы наткнулся на острую иглу.

6

Дивон опасливо посмотрел на друга.

– Карл, неужели ларь доверху наполнен самоцветами и золотом?

– А почему же он тогда такой тяжелый? – вопросом на вопрос ответил Лайн.

– Значит… Значит, мы… нет, нет, ты нашел сокровища царя Соломона… Невероятно, просто невероятно. Я не верю ни своим глазам, ни своим рукам.

– Соломона? Ты уверен…, – задохнулся Лайн, – но почему я?

Дивон только плечами пожал.

– На все воля Господня.

Он отошел на пару шагов назад и, оценивающе осмотрев ларь, вдруг сказал:

– Его надо забрать. Только в таком виде, конечно же, перевозить нельзя. Слишком он приметен.

– Тогда давай драгоценности переложим в мешочки, а сам ларь разберем и…

– Нет, – перебил его Дивон, – разбирать ничего нельзя, а вот замазать сверху глиной… кто тогда посягнет на трухлявый старый ларь?

– Глиной? Нет, лучше я его обобью кожаными полосками или же кусками парусины.

– Тоже можно, – согласился Дивон, – получится так: выживший из ума крестоносец возвращается в Европу с ларем, набитым землей со… Святой земли.

– Это я? – уточнил Лайн.