Коза дракону не подруга

Внезапно наступил антракт, и зрители зашевелились, поднимаясь со своих мест. Повеяло сквозняком, захлопали двери. Мериваль и Элейн заспорили о средствах выразительности в музыке. В нашу ложу на всех парусах вплыл лорд Кервуд, и, согласно дурацким правилам этикета, Уайтвуду полагалось уступить ему место подле меня. Потянулся обычный бессодержательный светский разговор, кое-где сдобренный блестками острословия. Я едва могла дождаться, когда антракт закончится. К тому времени, когда Кервуд, наконец, убрался восвояси, я испытывала сильное желание захлопнуть дверь в ложу и еще подпереть ее изнутри, чтобы нам с Оливером больше не мешали.

– Так что там с пьесой? Разве Эдвард Уэсли – это реальный человек, не выдумка? – нетерпеливо спросила я.

Уайтвуд воззрился на меня, как на чудо. Я почувствовала себя крайне неловко. Что поделать, мои познания в истории были так же прискорбно ничтожны, как и в музыке.

– Подполковник Уэсли – герой последней войны во Вландерене, – терпеливо, как ребенку, объяснил мне Уайтвуд. – Разумеется, к нам в Грейвилию никто не вторгался. Уэсли служил в оккупационных войсках. И любовь у него была не с сидой из холмов, а с актрисой этого самого театра, Мэри-Энн Брайер. Правда, про мисс Брайер говорили, что ее поцеловала фея в колыбели, таким чудесным был ее голос! А насчет Уэсли среди солдат ходил слух, что он, вероятно, обручился с сидой, так как его бригада всегда выходила целой из любых передряг, и на Уэсли не было ни царапины. Однако, в конце концов, военное счастье ему изменило.

Я затаила дыхание. И в этот момент зал вдруг погрузился во тьму.

Сначала я подумала, что это просто эффектный трюк, деталь представления, но по взволнованным голосам, доносившимся из партера, поняла, что случилось нечто непредвиденное. Оркестр смущенно умолк, выдав напоследок нестройный аккорд. Из-за внезапной слепоты я чувствовала себя совершенно беспомощной, зато обострились другие ощущения: я отчетливо слышала шелест платьев Элейн и Клариссы и различала запах их духов. Потом успокаивающий голос Фонтероя произнес:

– Оставайтесь здесь. Я схожу, посмотрю.

Моих щек коснулось дуновение воздуха, когда он поднялся с места, и одновременно по ногам потянуло ледяным сквозняком, словно кто-то открыл дверь в ложу. Мне даже послышался тихий скрип. Вдруг так же внезапно свет зажегся снова.

Фонтерой стоял, облокотившись на парапет ложи, рядом с ним находился лорд Мериваль. Уайтвуд сидел чуть позади меня. Леди Элейн с Клариссой взволнованно озирались по сторонам. Дверь в ложу была плотно закрыта. А на моих коленях лежала маленькая сложенная записка. Прежде чем я успела осознать это, моя рука проворно схватила бумажку и сунула ее за пояс. Потом я сообразила, что человек, подбросивший записку, вряд ли успел уйти далеко. Нужно посмотреть в коридоре! Я живо вскочила на ноги.

– Что с вами, Энни? – обеспокоенно спросила Элейн.

– Все уже в порядке, не волнуйтесь, – сказал лорд Фонтерой, бросив на меня быстрый взгляд.

– Но что это было? – послышался голосок Клариссы. – Как могло случиться, чтобы все светильники разом погасли, а потом вновь загорелись?

– Мало ли, – пожал плечами флегматичный Мериваль. – Может, подул мощнейший сквозняк?

– Я всегда думала, что эти газовые горелки ненадежны, – поддержала его Элейн.

Бросив взгляд на посольскую ложу, я убедилась, что Лайбстер был там. Он смотрел прямо мне в лицо, не обращая внимания на виконта де Шарбона, который суетился, успокаивая свою жену. Рот мистера Лайбстера кривился в жесткой усмешке. На сцене метался какой-то полноватый человек, успокаивая публику в партере. Из оркестровой ямы вновь заструилась нежная мелодия, и спектакль понемногу возобновился. Элейн с Фонтероем снова отвернулись к сцене.

Усевшись на место (все равно преследовать кого-то было уже поздно!), я ободряюще улыбнулась Уайтвуду:

– Вы рассказывали мне об Эдварде Уэсли…

– …и о его последнем сражении, – подхватил он. – Бригаду Уэсли окружили у Бокстела, где они попали под обстрел. Эдварда сильно ранило, из-за чего пришлось ампутировать руку. Он умер в лагере. Интересно, что тела потом так и не нашли. Однако в те дни нашим войскам пришлось спешно отступать к Арнштейну, так что в суматохе всякое могло случиться.

– А что случилось с мисс Брайер?

– Ее тоже больше никто не видел.

– Печальная история…

Мне было искренне жаль молодого подполковника и его возлюбленную.

– Да… грустно, что так получилось. Титул и замок Белого Вепря – кстати, расположенный в графстве Думанон – отошли какому-то кузену Эдварда Уэсли по отцовской линии. Правда, сейчас замок пустует. Я слышал, что после смерти хозяина в нем завелись привидения. Иногда по ночам в замке раздавался страшный шум, а утром перепуганные слуги замечали длинные царапины на полу и находили обломки разбитых статуй.