Козельск — могу-болгусун (Козельск — злой город)

Но на этот раз силы оказались неравными, то с одной стороны крепостных стен, то с другой раздавался тревожный крик о том, что ордынцы разрушили часть укрепления и скопом хлынули в разлом. Туда спешно направлялся засадный полк, и пока врагов изгоняли, возникала новая напасть, требующая ее неотложного решения. Воевода и оба тысяцких будто обросли крыльями, только Радыня был везде и сразу, а тысяцкие каждый на своем участке, расстоянием от одной воротной башни до другой. Они подавали команды зычными голосами, но чаще втирались в ряды воев и начинали творить оружием невиданные чудеса, от которых шалели как мунгалы, так и защитники. Горожане от мала до велика пришли к стенам, помогая ратникам кто чем мог, некоторые старики, распалившись, подбирали легкие мунгальские сабли и поднимались на прясла, встречая врагов на краю стен. Другие волокли по взбегам бревна и камни, чтобы обхватить их на полатях с разных сторон и вместе сбросить на головы штурмующих, зависших на лестницах и веревках. Им помогали бабы и малолетки от десяти до четырнадцати лет, порхавшие голубями между взрослыми и умиравшие от ран тоже по голубиному — молча. Так-же без жалоб закрывали навеки глаза бабы и молодые девки, не успевшие походить в невестах.

Всюду слышался звон оружия, крики и визги вертлявых ордынцев, стоны раненных и хрипы умирающих, этот ратный гвалт затмевался гулом вечевого колокола на церкви Спаса на Яру и колокольным набатом со стороны церкви Параскевы Пятницы. На колокольнях этих церквей на большой высоте метались по узким звонницам два тощих монаха-звонаря и без устали раскачивали языки колоколов, помогая себе ступнями, к которым тоже были привязаны веревки. Ордынские стрелки не единожды пытались сбить их оттуда с помощью окситанских самострелов, установленных на верхних площадках стенобитных машин, но болты раз за разом пролетали мимо белых колонн колоколен, увенчанных пузатыми куполами с православными крестами наверху, или расшибались наконечниками о стены, сложенные из кирпича на растворе, замешанном на травах и сырых яйцах. И летели гулы со звонами, заполняя городские улицы и посадские районы, пронизывая пространства за дебрянские леса, соединявшиеся с дебрями полонян и дреговичей. Да некому было на них ответить, как некому было выслать на подмогу граду Козельску, столице уездного княжества, дружины со смелыми воями в доспехах с мечами, одинаковыми с ванзейскими. Все вокруг было погублено мунгальскими ордами, прополовшими северо-восточную Русь полчищами саранчи, проклюнувшейся в жарких мунгальских и кипчакских степях. Такие же у них были и повадки.

Вятка только отошел от глухой вежи с лучниками, когда заметил, что с другой стороны объявился тугарин с саблей и с кривым ножом в зубах, одетый в чапан с длинными полами и в желтые сапоги, измазанные грязью. Он забегал раскосыми глазами, соображая, в какую сторону поскакать, чтобы не встретиться на прясле с урусутскими воями. На полатях раскинул руки убитый ратник в байдане, поодаль корчились еще два, пораженные дротиками, брошенными снизу, больше никого поблизости не было, если не считать отроков, снующих по взбегам к другой веже, занятой тоже лучниками. Тем временем к первому ордынскому гостю прибавился еще один, за ним третий присел на расставленных ногах, посверкивая саблей в лучах солнца, немного далее над щитным брусом показалась голова очередного нехристя. Тысяцкий не успел пожалеть о том, что сразу три его воя попали под обстрел, оголив немалый участок стены в момент, когда каждый человек был на счету, он выдернул из ножен меч, а другой рукой потянул за рукоятку засапожный нож и пошел навстречу врагам.

Первый ордынец развернулся лицом к нему и в ярости разинул рот с гнилыми зубами, но в расширившихся глазах заплескался животный страх, определивший его судьбу заранее. Ведь воин, охваченнный паникой, способен только двигать закоченевшими членами, реагируя на каждый замах руки противника, в том числе на ложные, тогда как в бою надо вертеться нитью-бегунком на веретене, не сводя с врага зрачков. Так учил Вятку еще воевода Радыня, когда он достиг отроческого возраста, и теперь та учеба легла ему на руку. Зато товарищ воина сумел собраться и приготовиться к встрече с противником, взгляд у него был уверенный и целенаправленный, толстые ноги будто вцепились в доски прясла.