Кожа

Хоуп в коже Домны ходила по деревенским домам. В тех, которые были не закрыты, сидели, лежали Совсем непринявшие на цепях и часто в железных обручах. Иногда рядом с ними сидели дети. Хоуп приходилось каждый раз подбирать пару ключей к конкретной Совсем непринявшей. Некоторые, избитые и изнасилованные, находились в бреду, некоторые узнавали в ней жену Работающего с металлом, некоторые сидели без движения и глядели на нее без души, прямо как Домна, когда Хоуп только нашла ее. Иная узнавала «свой» мешок или кошелек с ключами и подсказывала Хоуп в коже Домны, а после освобождения шеи и ноги радовалась и благодарила. Другие оставалась сидеть и глядеть равнодушно. Четверо женщин просто растянулись на полу без железного обруча в нормальной позе для сна, которого им не хватало. Две другие даже кричали, просили не снимать с них цепь и обруч, так как Хозяин рассердится. Хоуп в коже Домны очень удивлялась, все равно освобождала их, оставляла ключи и говорила, что они могут сами себя обратно посадить на цепь, если хотят. Ее спрашивали, чего она так странно говорит, не чисто, — Хоуп в коже Домны ничего не отвечала и шла дальше. За Совсем непринявшими и их детьми приглядывали женщины, живущие по соседству. Носили им еду, питье, меняли ведро. Кто-то из них был Принявшей, кто-то — Полупринявшей, но все они, если заставали Хоуп в коже Домны за освобождением пленниц, превращались в Полунепринявших или даже в Совсем непринявших. Все же Хозяин продал другим неработающим, или в армию, или в ссылку их мужей, сыновей и отцов. Многие приглядывающие подсказывали Хоуп в коже Домны, в каком именно мешке набор ключей от «их» Совсем непринявшей. Правда, многие же приговаривали одновременно, что, может, не надо, так как Хозяин разозлится и всех накажет. Хоуп в коже Домны удивлялась снова и снова. В деревне и доме почти не осталось работающих, полуработающих и неработающих мужского пола. За неработающими женщинами в деревне не надзирали надзирающие с оружием. Приглядывающие могли сами освободить Совсем непринявших и сбежать, например, от насилия Хозяина. Но они этого не сделали. Вокруг деревни и неработающего дома будто висел морок, который обессиливал души работающих. И, может, и над всей ее Второй страной.

Пламя хозяйского дома увидели в деревне. Некоторые неработающие женщины зашагали или побежали туда. Некоторые освобожденные Совсем непринявшие тоже. Многие с детьми на руках и за руку. У Хоуп в коже Домны закончились ключи, и она тоже отправилась к неработающему дому. По дороге одна из приглядывающих за Совсем непринявшей рассказала, что к ней приходила Аня, мычала что-то про кожу, царапала свои руки и лицо; вырвалась, когда приглядывающая попыталась ее уложить отдыхать, и убежала. Хозяйский дом горел со всем своим содержимым, свежекупленным и прежним, помнящим еще Хозяйку Домны и ее неработающих предков. Домна в коже Хоуп болезненно счастливо и спокойно глядела на огонь. Неподалеку стояли домашние работающие женщины в рубахах, молодой неработающий — он и некоторые плакали. В деревянной постройке от страха выли дорогие собаки. На другие каменные и деревянные строения огонь не перешел.