Кожа

Принцесса в накинутом на ночной наряд пропахшем потом пальто Управляющего лошадьми спросила по-английски с диалектом Домну в коже Хоуп, что случилось. Домна в коже Хоуп не знала английского, она не ответила. Принцесса спросила еще раз и еще раз, начиная покрикивать. Но Домна в коже Хоуп все не отвечала и даже не смотрела на неработающую. Принцесса спросила по-русски. Домна в коже Хоуп посмотрела на нее голубыми глазами и на родном русском ответила, что Хозяин жег свечи ночью и пострадал от этого. Принцесса спросила у Домны в коже Хоуп, где Хоуп. Домна в коже Хоуп посоветовала Принцессе отсюда уезжать подальше, куда ехала. И забыть, что она тут вообще побывала. Появилась измазанная в копоти Полунепринявшая с рыжей косой и сказала, растирая слезы по лицу, что Настасья сгорела вместе с Хозяином. Домна в коже Хоуп знала, что Настасья — это Совсем принявшая, которая отгоняла от Хозяина комарих. Рыжеволосая повторяла, что уговаривала ту не возвращаться в дом, а она все равно пошла спасать Хозяина. Молодая Полупринявшая сказала, что хоть Настасья была уже старая (больше, чем сорокалетняя), но успела забеременеть от Хозяина. Работающие заплакали сильнее. К ним подходили деревенские работающие. Принцесса села в коробку на колесах, у которой ее ждали невыспавшиеся управляющие лошадьми, и уехала. Хоуп в коже Домны проводила темно-карими своими глазами миновавшую коробку на колесах, работающих, лошадей, с которыми так много проехала по своей Второй стране. Хоуп в коже Домны заметила желтовосую, всклокоченную голову Принцессы и очень обрадовалась, что та осталась жива. Когда Хоуп в коже Домны подошла хозяйскому дому, тот уже догорал. Работающие все смотрели на него. Некоторые Совсем непринявшие, освобожденные от цепей, глядели на пожар жадно. Хоуп в коже Домны подошла к Домне в коже Хоуп. Женщины посмотрели друг на друга, повернулись одновременно к дому спинами, к работающим лицами. Здесь были все домашние работающие и почти все работающие из деревни, кроме самых старых и тех, кто остался спать. Среди людей набухала паника, и Домна, и Хоуп чувствовали, что люди боялись, что будет дальше. Домна в коже Хоуп на родном русском сказала, что им всем нужно брать детей и бежать, пока есть возможность. На самый Север. Что скоро вернется хозяйский Полуработающий и захочет сам истязать их. А потом приедут надзирающие от государства и продадут их через открытую торговлю, ударяя молотком о деревянную тумбу. И их будут истязать уже новые хозяева. Одна из работающих, Совсем непринявших, освобожденных Хоуп в коже Домны, спросила громко, чего-то эта черная тут командует и ведет себя как хозяйка с ними. Некоторые работающие покивали, поддержали ее возгласами. Рыжая Полунепринявшая сказала, что они не бросят родного пространства. Работающие женщины тоже согласились. Тогда Хоуп в коже Домны сказала по-русски с сильной примесью, что они должны прислушаться, что их все равно распродадут, как животных, и отправят далеко отсюда, и, скорее всего, разлучат с детьми. Хоуп в коже Домны добавила, что они — и поглядела на Домну в своей бывшей коже — готовы отвести всех людей в свободное пространство, где нет хозяев. Одна из немолодых работающих сказала, что так не бывает, и что это ложь, и что это все иностранная полуработающая затуманила жене Работающего с металлом ум. Домна в коже Хоуп закричала, что это правда, что работающих нет на самом Севере и на самом Юге. Что там люди свободные, владеют своей землей и домом, работают для себя только. И что никто не может их насиловать и разлучать с семьями. Внутренний скелет дома громко треснул, и здание обвалилось. Работающие смотрели мимо Хоуп и Домны на сгоревшее здание и крестились. Хоуп в коже Домны спросила, кто готов поехать с ними. Работающие не ответили. Одна из работающих девочек лет одиннадцати проговорила, что хочет. Хозяин уже спрашивал у нее, началась ли у нее кровь. Мать дернула девочку за ухо, та вскрикнула и скривилась от боли.

Хоуп в коже Домны и Домна в коже Хоуп забрали со двора хозяйского дома телегу и лошадь, которые принадлежали Домне и Работающему с металлом. Им никто не препятствовал. В деревне в доме Ани они собрали Домнины вещи и одежду. Самой Ани тут так и не было. Домна в коже Хоуп переоделась в работающую одежду и обвязала голову и лицо платком. Они погрузились в телегу и поехали, поочередно управляя лошадью. На дорожной развилке они свернули направо, на дорогу из деревни дальше. Луна уже давно провалилась, и над Дикой и холодной страной загоралось сильное летнее солнце.

Глава 7. Свобода

 — Я бы не смогла снять кожу так легко. У меня есть шрам на пояснице — небольшой, зато глубокий.

— Покажи.

Я перекатилась к черепу задом и задрала рубашку.

— Хэ, грецкий орех!