Протянув руку, она отодвинула в сторону подсвечник, стоявший в самом центре стола. Теперь Куарт мог видеть ее рот – крупный, изящного рисунка: верхняя губа сердечком, белые зубы поблескивают так же, как бусы из слоновой кости на смуглой шее. На Макарене был черный жакет, под ним – легкая шелковая блузка с большим вырезом. Юбка очень короткая, отделанная по низу кружевом, черные чулки, черные же туфли на низком каблуке. Точеные ноги, слишком длинные и слишком красивые, чтобы не поколебать душевный покой любого священника – даже Куарта, хотя он в этом плане обладал лучшей закалкой, чем большинство его коллег, которых он знал лично. Впрочем, это обстоятельство тоже ничего не гарантировало.
– Мы говорили о вас, – напомнил он, мысленно не без улыбки отмечая, что некий любопытный инстинкт заставляет его уходить от этой темы; так прежде, стреляясь, дуэлянты становились боком к противнику, чтобы уклониться от пули.
Теперь глаза Макарены Брунер блеснули иронической усмешкой.
– Обо мне? А что еще может показаться вам интересным?.. Мой рост – метр семьдесят четыре, возраст – тридцать пять лет, хотя я на них не выгляжу; окончила университет, принадлежу к общине Пресвятой Девы дель Росис, во время Севильской ярмарки не одеваюсь, как танцовщица фламенко, а предпочитаю костюм с короткой юбкой и кордовскую шляпу… – Она помолчала, словно припоминая, и взглянула на золотой браслет на левом запястье, на котором не было часов. – Когда я выходила замуж, моя мать уступила мне титул герцогини де Асаара, которым я не пользуюсь, а после ее смерти я унаследую еще три с лишним десятка титулов, двенадцать из которых являются титулами грандов Испании, дворец «Каса дель Постиго» с мебелью и картинами и некоторые средства – ровно столько, чтобы иметь возможность жить, соблюдая необходимый декор. Мне приходится заниматься сохранением того, что еще осталось, и приводить в порядок семейные архивы. Б настоящее время я работаю над книгой о герцогах дель Нуэво Экстреме в эпоху Австрийского дома[52]
… Об остальном рассказывать, думаю, нет смысла. – Она взяла свой бокал и поднесла его к губам. – Вы можете сами полистать любой журнал.– Похоже, для вас это не имеет особого значения. Она отпила маленький глоток и, не отнимая бокала от губ, долгим взглядом посмотрела на Куарта:
– Верно. Не имеет. Хотите, я пооткровенничаю с вами?
Куарт покачал седой головой.
– Не знаю, – искренне ответил он, ощущая какое-то выжидательное спокойствие и странную, даже забавную ясность мысли – возможно, от вина, к которому, впрочем, он едва прикоснулся, – На самом деле я не знаю, почему вы пригласили меня на этот ужин.
Макарена Брунер отпила еще глоток – медленно, в раздумье.
– Мне приходит в голову несколько причин, – заговорила она наконец, ставя бокал на стол. – Например, вы крайне учтивы – не то что некоторые священники с их сальными манерами… Ваша учтивость – это своеобразный способ держать людей на расстоянии. – Она быстрым оценивающим взглядом окинула нижнюю часть его лица – может быть, рот, подумал Куарт, – затем перевела глаза на его руки, лежавшие теперь на столе, по бокам тарелки, которую подошедший официант как раз собирался убрать. – Кроме того, вы немногословны: вы не ошарашиваете людей болтовней, как ярмарочный зазывала. В этом вы похожи на дона Приамо… – Официант с тарелками уже отошел, и она улыбнулась Куарту. – Потом, волосы у вас с ранней проседью и подстрижены коротко, как у солдата. Как у одного из моих любимых персонажей – сэра Мархолта, отважного и невозмутимого рыцаря из «Деяний короля Артура и его благородных рыцарей» Джона Стейнбека. Я еще девчонкой прочла эту книгу и просто влюбилась в Мархолта… Хватит или вам нужны еще другие причины?.. Ну, еще вот что: как говорит Грис, вы священник, который умеет со вкусом носить одежду. Самый интересный из всех священников, которых мне доводилось видеть, если хотите знать… – Еще один долгий взгляд – на пять секунд дольше, чем ему следовало быть, чтобы не вызвать ощущения неловкости. – Вы хотите это знать?
– Учитывая, кто я такой, – вряд ли. Макарена Брунер медленно кивнула, по достоинству оценив этот спокойный ответ.