Кожное лекарство (ЛП)

В основном они охотились на небольшие группы, отошедшие далеко от деревни. Сегодняшняя вылазка на Искупление была первым подобным выступлением. Но теперь, после смерти Хорнера, она явно не будет последней.

— Мы с Хорнером выросли вместе, — произнёс Уиндоус. — Мы выросли вместе…

— Он храбро бился за правое дело и погиб, — кивнул Каллистер, хотя в голосе его не звучало никаких эмоций. Но что ещё он мог сказать?

Маккратчен чувствовал себя не в своей тарелке с тех пор, как они привезли тело Хорнера в город.

— Может, это какое-то предзнаменование? — сказал он.

Каслов покачал головой.

— С каких пор пристреленный человек считается предзнаменованием?

— Я просто подумал…

— Хватит, — одёрнул их Реттинг. — Дурацкий трёп.

Но Чиверс не был так уверен.

— Может быть, этим делом мы оскорбили Бога, и теперь он нас наказывает?

— Пасть закрой, — рявкнул Уиндоус.

Каллистер знал, что должен взять дело под контроль, иначе эта драка станет концом их маленького общества.

— Так, — сказал он, вставая между Уиндоусом и Чиверсом. — Хватит пререкаться. Мы все здесь — часть одного целого, мы братья. Мы все дали клятву, не так ли? Я считаю, что смерть Хорнера не имела ничего общего ни с Богом, ни со святыми, ни с самим дьяволом. Это был несчастный случай. Мы ехали туда, стреляя и поджигая всё на своём пути. Вокруг нас летало столько свинца, что нам повезло, что никто больше не получил пулю. Может быть, мормоны и попали в Хорнера… а может быть, это сделал кто-то из нас. Рикошет. Это возможно. Всё возможно.

Все замолчали и на несколько секунд задумались.

— Так что хватит нести чушь, — сказал им Каллистер. — Эти ублюдки заплатят за произошедшее, просто не сегодня.

— А что с Хорнером? — поинтересовался Уиндоус.

Каллистер вздохнул.

— Мы должны избавиться от тела.

— Подожди-ка минутку, — сердито начал Уиндоус. — Он был моим другом. Я вырос вместе с ним, я…

— Мы должны избавиться от тела, — перебил его Каллистер. — Попомните мои слова: мормоны придут к Диркеру с криками, как только рассветёт. Если они видели, как его застрелили, то расскажут об этом шерифу. А если Диркер увидит рану Хорнера, то этот хитрый сукин сын сложит два и два. Он знает, кто друзья Хорнера, и поймёт, на кого повесить всех собак.

После этого наступила тишина.

Полнейшая.

Всё, что можно было услышать, — это ветер за окном и тиканье каминных часов в комнате.

Каллистер велел Уиндоусу и остальным унести тело в горы и закопать в неглубокой могиле, где его никогда не найдут.

— Мы отомстим за Хорнера, — пообещал Каллистер. — Может быть, завтра вечером, может быть, послезавтра, но он, безусловно, будет отмщён. В следующий раз, когда мы поедем в Искупление, у нас будет не только оружие и керосин.

— А что ещё? — вскинул брови Каслов.

— Я думал о динамите для шахт, — усмехнулся Каллистер.

Остальные ухмыльнулись в ответ.

— 12-

Утро следующего дня выдалось прохладным и пасмурным, легкий дождь моросил над горами Сан-Франциско, городками и шахтерскими поселками, которые росли вокруг них, как сорняки.

В Искуплении группа мужчин, одетых во всё чёрное, находилась в большом амбаре. Они стояли и смотрели на тела, лежавшие поверх тюков сена. Это были тела мужчин, женщин и детей, убитых линчевателями. Их было около двух десятков.

Хотя эти люди следовали учению Бригама Янга[1] и пути праведности, положенному пророком Джозефом Смитом[1], они не были похожи на других мормонов.

Эти люди были вооружены кольтами и дробовиками, винтовками и армейскими карабинами. В религии, которая поддерживала путь агнца, эти люди были волками, охотниками и хищниками.

Они называли себя «Даниты», хотя язычники знали их под именем «Ангелы Разрушения». Это было тайное общество, являвшееся частью Церкви Святых последних дней.

Еще до начала резни в Маунтин-Медоуз, когда мормонские ополченцы и индейцы под предводительством датчан вырезали не менее 150 выходцев из Калифорнии, они активно сводили счеты и исправляли несправедливости по отношению к мормонскому населению территории Юта.

И всё это — по приказу Бригама Янга, хотя он и отрицал это раз за разом.

И теперь они были в Искуплении.

Деревенский старейшина расхаживал перед телами, не скрывая слез.

— Только через Священное Писание мы можем узнать о плане Божьем, о красоте ума Божьего и воли его, — говорил он. — Ведь все мы — дети Божьи, не так ли? Мужчины, женщины и дети? И разве нам не обещано спасение за труды наши, за беды и муки земные?

В ответ ему хором прозвучало «аминь».