Козлёнок Алёнушка

– Конечно нет! – вскрикнула мать. – Я ничего не знала о делишках Алёны! Даже не подозревала, что она с каким-то мужиком связалась. Девчонка-то к нам приходит только поесть, живет в квартире родителей. Алёна злая, неконтактная, ничего о себе не рассказывает. Сядет за стол, не помыв руки, поковыряет вилкой в тарелке. Спрошу у нее: «Нравится?» Раньше она хоть кивала и «спасибо» говорила. А где-то полгода назад, может, чуть раньше, заявила:

– У вас в квартире сильно пахнет чем-то противным, меня тошнит. Можно я буду забирать жратву к себе домой?

– Вот хамка! – возмутился отец.

– Сколько ни учила ее приличному поведению, никакого положительного эффекта. Грубая, вредная, наглая девица, – запричитала мама. – Но платок!

– Какой? – спросил папа.

– Тот, что нашли около младенца, – объяснила мать, – с вышитой буквой «В», участковый фото показал. Он считает, что его посеяла роженица.

– И что? – опять спросил отец.

– Я сразу его узнала, – всхлипнула мать, – это мой подарок Ване. Вышила на машинке первую букву его имени, вручила сыну. А он не пришел в восторг.

– Мама, спасибо. Но эта фигня для девчонки. Цвет – белый, да еще с вышивкой. Надо мной ребята смеяться будут. Отдай его Насте.

Наотрез им пользоваться отказался. Настя тоже заявила:

– Зачем мне подарочек, который Ваньке предназначался? «Возьми, дочка, то, что брат забраковал»? Спасибки, очень благодарна за заботу.

Ну я и подарила его Алёне на день рождения. Хороший платочек, жалко было выбрасывать, а вечно мрачной девчонке не хотелось что-то дорогое покупать. Носового платка ей за глаза хватит.

– И что? – словно заевшая пластинка осведомился отец.

– Милиция докопается, чей платок, – всхлипнула мать, – я чуть в обморок не рухнула, когда участковый снимок показал. Там же первая буква имени сына, догадаются, кто ее вышил!

– Не блажи! – оборвал жену Михаил, – такой ерунды много. На «В» начинаются Владимир, Виктор, Василий, Валерий, Виталий. А мальчик у нас Иван. Его инициалы «И» и «М», если с отчеством.

– Ванечка он, – пробормотала мама.

– Хватит дурью маяться, – разозлился супруг.

Глава тридцатая

Софья замолчала, а я поинтересовалась:

– И что было дальше?

Софья сдула со лба упавшую прядь волос.

– Алёна вместе со своей сестрой и родителями пропала из нашей жизни. Я много лет ничего о ней не знала. И не интересовалась жизнью дяди и тети. А потом позвонил врач из больницы, представился Виктором Сергеевичем и спросил:

– Елизавета Петровна Козлёнок вам кем приходится?

Вот уж я удивилась.

– Двоюродной сестрой, но отношений у нас давно нет.

Доктор попросил меня приехать.

Софья Михайловна протяжно вздохнула.

– Делать нечего, пришлось согласиться. И добиралась я до клиники с проблемами. Сначала машина не завелась. Я много лет за рулем, меняю тачки раз в три-четыре года, на металлоломе не катаюсь. ТО регулярно прохожу. И пожалуйста! Автомобиль не пожелал с места сдвинуться. Я вызвала такси, а оно по дороге сломалось. Села в автобус, он поехал по другому маршруту, я не заметила букву «А» у номера. Мне словно кто-то мешал до места добраться, определенно не хотел, чтобы я влипла в неприятности. Но я же упорная, не обратила внимания на то, как меня останавливало, я приехала!

Софья закатила глаза.

– Боже! Убогая клиника! В холле воняет хлоркой! В справочной сидит злая баба. Может, там сейчас все к лучшему изменилось, но тогда был просто ад. Доктор не стал времени терять, велел привезти Елизавету. Я ее помнила красивой стройной девушкой, всегда очень хорошо одетой. И с презрительным взглядом в мой адрес. Лиза никогда не скрывала своего отношения к окружающим смердам. Кто я? Всего-то какая-то двоюродная сестра без особых талантов. А она гениальная художница с мировой славой. И что получилось, когда годы прошли? Софья стала доктором наук, профессором, у нее толпа учеников. Студенты меня любят, коллеги уважают. Материально я не нуждаюсь, потому что хорошо зарабатываю составлением родословных, исследованиями фамилий. Плюс гонорары за выступления, выездные лекции. Часто летаю по разным странам, меня приглашают разные университеты. Да еще зовут на радио, я вела разные интеллектуальные программы. Конечно, каждая собака обо мне не слышала, я не ищу вселенской славы. Разве я актриса, модель? Я научный работник. А кто Елизавета? Понятия не имею. При взгляде на нее мне тогда плакать захотелось. Она выглядела лет на десять старше. Доктор нас вдвоем оставил. Лиза бросилась мне на шею.

– Соня, спаси.

И начала рассказывать.

Когда родители узнали, что Алёна родила младенца, они отдали ее женщине, которая занималась воспитанием детей с криминальными наклонностями.

Софья посмотрела на меня.

– В стране тогда была советская власть. Вам понятно, что эта особа работала нелегально?

– Конечно, – кивнула я.