Козлёнок Алёнушка

– Да, я читала вашу биографию. В Америке издатель сделал бы из вас национальную героиню. Девочка, которую воспитывала мачеха-дворник, чья юность прошла в мытье полов, а позднее – в занятиях с глупыми детьми, в чьи головы она вбивала знания немецкого языка, дочь уголовника, превратилась неожиданно для всех в писательницу. Это пример для обездоленных детей. А у Елизаветы, сестры Алёны, иначе судьба сложилась. Буду называть их именами, которые они от родителей получили. Господь целует некоторых младенцев в первую секунду их жизни, и человечек обретает талант. Почему Бог выбирает одних и не замечает других? Людям ответ неведом. Дитя растет, подчас оно рано демонстрирует способности, а порой только к концу жизни осознает свое предназначение. У голубей не родятся орлы. У людей иначе. Великий поэт Сергей Есенин родился у простой крестьянки. А из потомков Пушкина никто не поднялся до высот Александра Сергеевича. К таланту должно прилагаться трудолюбие, увы, они редко идут рука об руку. Мой папа и отец Елизаветы с Алёной – братья. Семьи наши самые простые, никаких деятелей культуры в роду не было. Сплошные крестьяне, а потом пролетарии. И вдруг у Петра появилась Лиза, которая с двух лет уверенно держала карандаш и прекрасно рисовала. Успех настиг девочку в детском саду. Туда приехала съемочная группа телевидения Чехословакии, у нее было задание сделать репортаж о том, как работают детские учреждения в СССР. Иностранцы увидели Лизу, восхитились ее талантом, и у них получилась лента о незаурядном ребенке. Что тут началось! На семью со смешной фамилией Козлёнок накинулись все тогдашние СМИ и телевидение. Девочка – уникум, художник!! Необыкновенный талант!!! Родители растерялись от такого напора. Потом пришла международная слава. Лиза вместе с родителями проехала по всем странам социализма, ее приглашали еще Китай, Франция… Всех уж и не помню. Девочка приезжала с выставкой своих картин, они всегда вызывали интерес, хорошо продавались. Денег семье не платили, принимающая страна знала, что валюту отнимут в посольстве, а вот подарки не отбирали. Поэтому назад семья возвращалась с туго набитыми чемоданами. Вещи, техника потом продавались. Петр и его семья стали очень обеспеченными. У Лизы с Алёной разница в несколько лет. Когда на старшую обрушилась слава, младшую отдали нам. Алёна редко жила у себя дома, родители ею не занимались. Им было некогда, они с Лизой по миру летали. А моя мама не испытывала ни малейшего желания пасти племянницу мужа, у нее было четверо своих детей. Нина Сергеевна уставала, а тут еще Алёна под ногами вертелась, чужой девочке доставались подзатыльники. В школе она сидела на последней парте, получала свои тройки и слышала от учителей:

– Старшая сестра талантливая, трудолюбивая, а ты лентяйка.

Младшая донашивала вещи за Лизой, Алёне редко что-то новое покупали. День рождения, Новый год, Первое мая… Все праздники племяшка отца у нас молча в углу возилась со старой куклой. Девочкой никто не интересовался. Никто и не заметил, как она выросла. Мы тогда жили в другом месте, дома наши стояли рядом. Алёна курсировала меж двух квартир. Если ее у нас нет, значит, она дома, и наоборот. Тихая, смирная, запуганная школьница отличалась маниакальной аккуратностью. Моя мама переделала ей для ночевки кладовку, в ней раньше хранили банки с домашними консервами. В комнатенку еле-еле влезла узкая кроватка и табуретка, последняя служила тумбочкой. Моя мать постоянно злилась:

– Петька по заграницам со своей бабой раскатывает. Повезло ему с Лизкой. А мне куда закатку спрятать?

Но устроить Алёну было негде, кроме каморки. В квартире три комнаты. Шестнадцать, одиннадцать, десять метров, кухня пять. В большой жили родители, в самой маленькой я и Настя, в средней два наших брата. Куда Алёну деть?

Глава двадцать девятая

Софья Михайловна положила руки на стол.

– Когда Алёне исполнилось четырнадцать, моя мама взбунтовалась, устроила Петру скандал:

– Вас никогда дома нет, квартира пустая стоит. А нам повернуться негде. Не отказываюсь кормить девчонку, но пусть она живет у себя дома! Приходит к нам поесть, и до свидания.

На том и порешили. Понимаете?

Я кивнула:

– В четырнадцать лет девочка осталась без надзора.

– Именно так, – согласилась рассказчица, – но она была тихая, просто мышь. Никто не волновался, что Алёна плохое натворит. И вроде ничего не случалось. А потом, через год-другой, когда родители с Елизаветой приехали из очередного турне, отец случайно увидел, как младшая дочь поздно вечером стирает в раковине трусы. Сначала Петр отругал девочку за то, что она, неряха, испачкала кровью белье. А потом увидел: у Алены по ногам красные ручьи бегут. В таком случае даже равнодушные родители поведут дитя к врачу. В районе полуночи отец отправился с Алёной в травмопункт. Почему не мать ее сопровождала? Она готовила платье Елизавете, у той на следующий день открывалась выставка.