Козлёнок Алёнушка

– Кто тебе постоянно пишет? – не выдержала Ксения. – Странный человек! Видит же, что ответа нет! Зачем настаивать!

– Дома скандал разгорелся, – объяснила я, – холодильник, похоже, рассердился, что ему запретили покупать продукты, заблокировали кредитку, которой он пользовался. Теперь Апполинарий Лучезарович не разрешает стиральной машине использовать порошок. Лишил ее возможности включать автоматическую загрузку моющего средства. Авдотья Пафнутьевна…

Я перевела дух и объяснила:

– Это имя стиралки, возмутилась. И понятно почему. Апполинарий просто обнаглел! Он не имеет права на такое поведение. Я ответила на сообщения, приказала Апполинарию прекратить ссору. А он пояснил, что ему велели включить самый суровый режим экономии денег. Это предполагает стирку раз в месяц, и не порошком с ароматом апельсинового шоколада, а с хозяйственным мылом!

– Бэ-э-э, – передернулась Катя, – фу! Ненавижу его! Выглядит гадко! Воняет тошнотно!

Я продолжала:

– По этой причине Авдотья Пафнутьевна возмутилась, сама вошла в чат и вежливо попросила меня отменить режим экономии. В наш разговор влезла плита, Констанция Бурбоновна. Ее холодильник отсек от электричества, потому что готовить в условиях тотального сбережения денег можно только по субботам. Констанция в депрессии, рыдает. Без моего ответа остался только Епифан Армагеддонович, робот-пылесос. С ним переписываться бесполезно, он, простите за откровенность, идиот! Составил карту квартиры, но не способен избежать труднодоступных мест, поэтому постоянно терпит бедствие и строчит однотипные саги: «Застрял. Помогите». Честное слово, надоел!

Я замолчала. Присутствующие смотрели на меня во все глаза. Первой опомнилась Катя:

– Э… э… э… я пойду на кухню, проверю, что у них там на второе найдется.

– Я с тобой! – быстро сориентировался метрдотель.

Они живо скрылись за занавеской. Ксения засмеялась.

– Гениально! Твой пассаж про переписку с холодильником, который чморит плиту и стиралку, да еще сообщение про робота-идиота… Восторг! Виолу-Вилку, женщину – плавленый сырок – столовый прибор, парочка врунов, которые пытались нам внушить, что здесь работает шеф-повар француз, запомнят на всю жизнь. Так им и надо! Слушай, я не думала, что ты так быстро можешь сочинить замечательную историю. Теперь непременно куплю все книги Арины Виоловой.

– Ничего я не фантазировала, – смутилась я и положила перед Ксенией свой телефон, – читай!

Через несколько минут Небова по-детски удивилась:

– Эй, ты правда общалась с холодильником?

Я кивнула.

– Охренеть не встать, – прогудел из-за занавески мужской голос.

Не успела я сесть в машину, как мне позвонил Филипп.

– На всякий случай сообщаю. Апартаменты в центре Федя сдает, я говорил со съемщиками. Однушка, похоже, не используется. Вот уже несколько лет там квитанции за свет нулевые. Раньше квартирой пользовались, но Лебедев ею владеет не так давно.

– Спасибо, – ответила я, – приехала к Козлёнку.

Глава двадцать седьмая

– Детская книга! Чудесное предложение, – заворковала Елизавета Петровна, впуская меня, – раздевайтесь. Вот вам тапочки.

Я посмотрела на замызганные донельзя тапки и спросила:

– Можно я пройду в носочках?

– Конечно нет, – запретила хозяйка, – неприятно, когда чужие люди потными ногами по моему чистому полу шморкают!

Я окинула взглядом холл. Наверное, в нем метров пятнадцать, и помещение могло бы выглядеть уютно. Но оно напоминает раздевалку школьников у спортзала. Мальчики прибежали на занятия физкультурой, пошвыряли кто куда ботинки, брюки… На дворе апрель, шуба из цигейки, норковая шапка, высокие угги уже не нужны. И уж совсем непонятно, что делает на вешалке сарафан из веселенького ситчика.

– Давайте сядем на кухне, – предложила хозяйка.

– Где вам удобнее, – кивнула я, мне очень хотелось горячего чаю.

Насладиться напитком в кафе мне не удалось, я убежала оттуда, оставив Ксению в одиночестве. Небовой хотелось доругаться. А я не люблю воспитывать окружающих, если мне не нравится в ресторане, сразу молча уйду.

Елизавета повела меня длинными темными коридорами, и в конце концов мы очутились в небольшой комнате, где пахло кошками и грязным мусорным ведром. Хозяйка водрузила на газовую плиту здоровенный эмалированный чайник, зажгла огонь. Потом взяла с подоконника, на котором лежал здоровенный кот, пустую кружку, дунула в нее пару раз и пояснила:

– Кузя повсюду шерсть расшвыривает.

Затем из шкафа явилась на свет жестянка с надписью: «Московский, индийский отборный». Елизавета Петровна взяла чайную ложку, вытерла ее краем блузки, набрала в нее толику сухих листьев, бросила их в кружку, залила кипятком…