Козлёнок Алёнушка

– Раз в году я отправляю Елизавету Петровну на обследование, – пояснил Никита, – ей скажут, что тест проводят по указанию врача на наличие каких-то там микробов. Мама знает: если речь идет о ее здоровье, спорить со мной бесполезно! Поэтому она беспрекословно выполнит все указания доктора.

Софья Михайловна положила в чашку сахар и начала его размешивать. Молчание затянулось.

– Анализ сделали? – не выдержала я.

Хозяйка кивнула.

– И что? – задала я следующий вопрос.

– Елизавета Петровна Козлёнок и мать Никиты – родные сестры, – ответила Софья Михайловна, – я не ошиблась. Козлёнок Алёнушка сменила имя и фамилию. Но история на этом не закончилась. Удостоверившись, что художница – его тетя, Никита Иванович перевел ее в платную клинику. Что там с Лизой делали, какие препараты кололи, понятия не имею. Меня к ней не пускали. Позвонили из больницы, попросили прийти для беседы, только когда встал вопрос о выписке. Доктор объяснил:

– Ваша родственница нетрудоспособна, она инвалид. Агрессию мы сняли. Следите, чтобы она регулярно принимала лекарства.

Софья Михайловна резко выпрямилась.

– Знаете, до того как попасть в лечебницу, Лиза вела себя эгоистично, капризничала. Но она не была сумасшедшей. Да, избалована. Да, хочет, чтобы все считали ее гениальной. Да, имеет невероятно завышенную самооценку. Да, у нее мания величия и, как следствие, ожидание того, что люди кинутся стремглав исполнять все ее желания. Да, не умеет распоряжаться деньгами. Если дать ей денег на продукты, то Елизавета купит нечто дурацкое, вроде чайника с изображением собаки, и скажет:

– Ах, такой милый! Не могла мимо пройти. Соня, у меня пустой холодильник.

Да, она примчалась в приемную Леонова и устроила дебош. Но подобное поведение двоюродной сестре было свойственно с детства. Лиза беспомощна в бытовом плане. Но умалишенной она никогда не была! Истерика, что случилась в офисе Леонова, была спровоцирована мною. Лиза не справилась с эмоциями. Понимаю ход ее мыслей. Значит, она, гениальная, потеряла работу и никому не нужна. А Алёна, презираемая дома, мать Леонова??? Нынче богатая дама? Ну и понесло ее! Конечно, врач счел такое поведение взрослой женщины неадекватным. Только для Лизы оно обычно. Плач, крик, требования принести ей то, что она хочет, сию секунду и отдать, потому что Лизонька всемирно известная, великая художница… Все это для нее обыденно.

Но из частного медучреждения выписали другую Лизу, она стала неуправляемой. Вы видели приступ гнева, который купируется только уколом. А до платного заведения, в которое ее Никита отправил, все истерики заканчивались плачем и причитаниями: «Ты меня ненавидишь».

Софья Михайловна скрестила руки на груди.

– У двоюродной сестры теперь есть диагноз, она официально признана шизофреничкой. Никита Иванович пообещал оплачивать лечение старшей сестры своей матери. Но Алёна об этом не знает. Леонов также выделяет деньги на сиделку для больной. К сожалению, все, кто соглашается работать, долго не выдерживают. Сейчас очередной «пустой» период. Продукты ей покупаю я, и живет «гениальная девочка» в квартире, которая принадлежит мне.

Профессор отодвинула чашку, из которой так и не сделала ни глотка.

– Леонов вроде ведет себя как порядочный человек. Он обожает мать. Все только для нее! Мама – святыня! Ну и… понимаете… э… э… клиника… м-да…

– Думаете, Никита договорился с медиками, и те признали нормальную женщину больной? – прямо спросила я. – Закормили лекарствами, и поэтому она на самом деле слегка поехала умом?

– Да, – согласилась Софья, – теперь Елизавета может сколько угодно кричать, что мать Леонова – ее сестра и на самом деле зовут ее Козлёнок Алёнушка. Но кто поверит безумной?

Глава тридцать третья

В субботу в час дня я сидела в гостиной дома Леонова.

– Весна, похоже, идет, – сказал Никита.

– Еще прохладно, – заметила я.

– В Москве и май не жаркий, – поддержал беседу хозяин, – а сейчас вообще с погодой кавардак. Зимой дождь льет, в июне снег выпадает, в декабре одуванчики появляются.

– Да уж, – вздохнула я.

Никита улыбнулся:

– Давай считать вводную часть разговора завершенной. Приступим к основной. Слушаю тебя.

Я взяла чашку с капучино.

– Спасибо, что согласился на встречу.

Леонов засмеялся:

– Прекрати. Отлично знаю цель твоего визита. И могу только сказать: я очень, очень рад. Ты девушка интеллигентная, воспитанная.

– Последнее утверждение неверно, – возразила я, – думаю, ты читал мою биографию и знаешь про Ленинида и про то, что я находилась на попечении дворничихи Раисы, замечательной женщины. Но воспитать юную леди ей было явно не по силам.

Никита не стал спорить.

– Конечно, я наслышан о твоем детстве, поэтому уважаю тебя еще больше. И в курсе, какие гонорары тебе платит Иван. Он, к сожалению, жаден, да еще в «Элефанте» плохо с пиаром. Я же сделаю из тебя звезду.

– Извини, но я не намерена уходить от Зарецкого, – остановила я Никиту.

– Да? – удивился тот.

– Пришла поговорить на другую тему, – уточнила я, – и не одна приехала.

– Звучит угрожающе, – усмехнулся Леонов. – Кто с нами?