Козлёнок Алёнушка

Лебедев вдохновенно исполнял роль раджи, а после тусовок ехал с хозяйкой в квартирку, которой Светочка владела еще до замужества. По ее словам, Никита понятия не имел о существовании этого жилья. Света, похоже, не впервые использовала однушку для встреч с любовниками. Интерьер квартиры сразу сообщал о ее предназначении.

Некоторое время Феде удавалось работать на два фронта. Немало способствовал этому бизнес Лампиной, та летала по всей стране со своими тортами. Нефедова делала куклу и отдавала ее Симе. Кондитерша оставалась в неведении, какие отношения одно время связывали Ольгу и ее любовника.

Став «раджой», Федя живо сообразил: Светлана не любит мужа, а тот занят исключительно бизнесом. Потом Лебедев узнал о наличии в семье больного ребенка. Вересова выболтала ему всю правду о своем замужестве, жаловалась на свекровь, которая ей житья не дает, злилась:

– Мамаша наезжает на меня, постоянно твердит: «У тебя кровь гнилая. У нас, Леоновых, убогих в роду не было».

Федя помнит, как один раз Светлана встретила его в тайном гнездышке вся в слезах, бросилась ему на шею с криком:

– Прикинь! Жаба узнала, что я подкидыш! Меня удочерили.

– Да ну? – удивился Лебедев. – А ты сама что, не в курсе?

– Маманька, когда выгоняла меня из дома, выложила правду мне в лицо, – всхлипнула Света, – я сначала заплакала, а потом обрадовалась. Хорошо, что мать не родная! …! Но свекрови я ничего не говорила. Откуда она все узнала, а?

– Кто-то Елизавете настучал, – предположил Федор.

У Вересовой неожиданно высохли слезы.

– Ну все! Долго я терпела старухины закидоны. Найму правильных людей! Пусть накопают компромат на свекруху! Станет на меня в очередной раз баллон катить, а я ведро с дерьмом ей в морду.

И у нее это получилось! Такое на свет выплыло!

– Как люди Вересовой и Елизавета Петровна добрались до закрытых документов об удочерении? – изумилась я.

Майоров кашлянул.

– У меня есть только одно объяснение. Сотрудникам архивов платят копейки. Несколько лет назад на рынке появилось агентство «Секрета нет». Его создали три человека. Двух я знаю. Оба работали в архивах много лет. Третий – просто богатый Буратино. Официально агентство занимается составлением родословных. Но до меня доползали слухи, что контора может раздобыть любые, подчеркну, любые документы. Прайс они, естественно, не афишируют, но, скорей всего, за большие деньги добудут вам печень дьявола. А у Светланы и Елизаветы пухлые кошельки.

– Невестка искала компромат на свекровь, а свекровь искала компромат на невестку, – вздохнула я.

– И у них получилось, – резюмировал Филипп.

– Что тебе рассказала Вересова? – спросил у Лебедева Степан.

Глава сорок третья

Федор продолжил рассказ.

Прошло какое-то время, и Вересова, весело хихикая, сообщила Феде невероятную новость:

– Прикинь! Елизавета в школьном возрасте родила ребенка и подбросила его в подъезд. Тогда ее звали Козлёнок Алёна. Имя и фамилию свекровь потом сменила.

– Ух ты! Теперь ей придется прикусить язык, – восхитился Федя, – твои детективы молодцы.

– Я нашла лучших, – похвасталась Светлана, – но это не все! Угадай, где сейчас младенец?

– Или вырос, или умер, – ответил Лебедев.

– Девочка жива, – объявила Света, – она перед тобой.

– Чего? – не понял Лебедев.

– Это я, – засмеялась Вересова, – я!

– Ты? – не поверил своим ушам Лебедев. – …!

– Сейчас еще больше удивишься, когда услышишь, что Елизавета знала правду, – заявила любовница. – Видишь шрам на моем колене?

– Да, – кивнул Федор.

– Откуда он?

– Ты говорила, что в детстве упала.

– Ага, – засмеялась Света, – я соврала. На самом деле у меня была родинка, здоровенная. Я ее все детство стеснялась, пятно было похоже на кляксу, вроде что-то с крыльями. Фу! Как только немного денег собрала, я сразу его удалила. Попала к плохому доктору, остался рубец, но это лучше, чем пятно. У Елизаветы на том же колене родинка, только она четкая, в виде бабочки. Когда я ее родинку впервые увидела, подумала: ну надо же! У меня похожая была. Но ничего не заподозрила. А сейчас понимаю: от мамочки дочурке красотень досталась. Она мой шрам видела, спросила:

– Что с ногой случилось?

Я сообщила ей, как всем:

– С велика в детстве упала.

Мне детективы показали фотокопию описания младенца, там указывались особые приметы – родимое пятно на ножке. И был адрес дома, где нашли девочку. Понимаешь?

– Елизавета небось помнила, где бросила ребенка, – кивнул Федя, – а у невестки шрам на колене! Ну, ваще! Баба ничего не сказала? Ни сыну, ни тебе?

– Ты дурак, да? – спросила Света. – Как ей в таком признаться? Родила не пойми от кого, оставила чадо в подъезде!

– Получается, что ты спишь с братом, – пробормотал Лебедев.

– Ну, он мне не на сто процентов родной, – уточнила любовница, – отцы определенно разные. Никита, между прочим, своего не помнит. Может, Ивана Леонова не существовало? А я помолчу пока, сделаю вид, что ничего не знаю, рожу ребенка. Но если свекровь продолжит меня прессовать, тогда получит, ткну бабу носом в ее дерьмо.

Федор перевел дух.

– Понятно объяснил?

– Пока да, – кивнул Степан.

Лебедев понизил голос до шепота: