Козлы отпущения

— Послушай, негодяй, — объявил я свое решение, — в силу данных мне законом полномочий я объявляю тебя волосатым де-юре.

Я обратился к офицеру:

— Перебросьте его за линию фронта, но в качестве волосатого, черт побери!

* * *

Это удивительное происшествие заставило было меня глубоко задуматься, однако я не мог позволить себе надолго погрузиться в размышления, поскольку подлый враг уже прорвал нашу оборону в пригородах. У нас не оставалось иного выхода, кроме как спешно перенести лагеря для лысых в другую часть города, которая пока была в наших руках. Здесь, вокруг здания парламента, еще оставались пустые дома. Не затронутой вражескими бомбардировками оказалась аптека — часть комплекса психбольницы. Задача перенести сюда лагерь вместе с тысячами плешивых-паршивых казалась невыполнимой, однако непобедимая сила идей защиты волосатых позволила нам даже под оглушающей канонадой, в условиях осады, справиться с ней. Согласно поступившей информации, лишь пятерым лысым удалось бежать. Трое из них были застрелены на месте, один ранен. Для поимки оставшегося беглеца пришлось задействовать парашютистов.

Из ста сорока депутатов парламента в здании оставались лишь девятнадцать. Доктор Шванц, заместитель председателя законодательного собрания, созвал их всех на экстренное ночное заседание. В тусклом свете свечей мы рассматривали внеочередные поправки к Закону о лысых. Новый проект предусматривал значительно большее углубление в генеалогическое древо граждан с целью выявления лысых предков. Этим должны были заниматься офицеры Главлысучета. Предложение было принято большинством в восемнадцать голосов. Лишь один депутат воздержался, поскольку как раз во время голосования он стоял у окна и получил пулю в живот.

Пепи лично посетил командующего Главлысучетом, который сидел в винном погребе парламента. Вдвоем они разбирали накопившиеся проблемы.

— Можно предположить, — заявил Пепи, — что не все лысые взяли с собой в лагерь необходимые документы, поэтому мы должны самостоятельно установить волосяной статус их дедушек и бабушек. Эта экспертная оценка будет действовать до тех пор, пока мы не изгоним из нашей страны последнего захватчика. Необходимые бланки анкет уже размножаются в будке охранника у входа в лагерь. Завтра с утра мы сможем войти в закрытые зоны, где размещаются лысые.

Командующий Главлысучетом дал торжественную клятву соблюдать волосатое законодательство. Проверка удостоверений личности и генеалогических древ лысых в лагерях была намечена на следующий день.

Единственный радиоприемник на батарейках, оставшийся в темном здании парламента, в 5.45 утра передал обращение Шимковича к сражающейся нации.

— Дорогие соотечественники! — взывал руководитель Лиги. — Чаша терпения переполнена! Никогда больше! Правительство лысых вместе с его прислужниками из двуличного так называемого «Фронта Гарпуна» изменило пути национального возрождения! Бойцы Лиги во главе с их военачальником, носящим титул барона, сегодня ночью овладели участками города, еще свободными от захватчиков. Они взяли в свои руки управление государством и действуют с величайшей энергией ради спасения волосатой нации! Чаша переполнена, да здравствует Шимкович!

* * *

Переворот свершился в мгновение ока.

Бойцы Лиги практически нигде не встретили серьезного сопротивления, поскольку большая часть города уже была занята войсками подлого неприятеля, а наши солдаты, опасаясь мести со стороны лысых, были заняты лихорадочными поисками трусоватых плешивых-паршивых. Члены продажного правительства, почуяв бурю, разбежались на все четыре стороны. Президент попытался смыться из своего дворца, переодевшись в женское платье, однако люди барона поймали его и собирались судить военно-полевым судом. До суда президента заперли в сумасшедшем доме — единственном здании в округе, имевшем решетки на окнах. Я из самых чистых побуждений объявил исчезнувшего главу правительства «лысым по декрету». Это решение обязывало объявленного таковым брить голову и грудь, однако в силу определенных причин оно было выполнено с большим опозданием.

Бойцы Лиги встретили неожиданное сопротивление лишь на территории нашего штаба. Завязались тяжелые бои между приверженцами Фронта и лигистами, произведшими этот подлый переворот. Бойцы Лиги развернули свои силы на площади перед парламентом. Надо отметить, что наше сопротивление было бы значительно мощнее и эффективней, если б лучшие бойцы Фронта не были заняты на охране лагерей для лысых. Мы не могли рисковать, допустив, чтобы хоть один из этих подлецов оставил лагерь без разрешения.