Козни качка

Я хватаю ее сумку, прекращая любые другие споры или протесты, которые собираются выйти из ее великолепного рта, слегка подтолкнув ее бедро в процессе, чтобы подтолкнуть ее вперед.

— Я никогда в жизни не…

Стон Скарлетт прерывает меня, и теперь, когда ее руки свободны, она подбрасывает их в воздух.

— О господи, вот опять.

Я смотрю на нее сверху вниз.

— Что? Ты бы предпочла поиграть во что-нибудь другое?

— Мы не можем играть в «Я никогда в жизни не…», у нас нет ничего, чтобы выпить, если мы проиграем.

— Но у нас есть пирожные. — Я поднимаю ее сумку с банкой десертов, встряхиваю ее, полностью готовый пожертвовать всем этим на обратном пути к ней домой.

— Если я съем все эти шоколадные пирожные, меня вырвет.

— Ты так уверена, что тебе придется их съесть?

— С вопросами, которые ты любишь задавать? Определенно.

— Это не так уж много кварталов. Ты будешь жить. — Как только мы становимся в линию, я роюсь в ее сумке, чтобы достать контейнер, наши шаги синхронны. — Я никогда не читал ничьих дневников.

— Фу, черт возьми, Роуди!

Я открываю крышку, чтобы Скарлетт могла достать маленький кусочек из пластикового контейнера и положить его в рот. Она жует и глотает.

— Чей дневник? — Я хочу знать.

— Моей старшей сестры, когда мы были моложе. В нем было что-то чертовски хорошее, например, как в первый раз, когда ее пощупал парень, она подробно описала весь опыт, и я прочитала об этом.

— Ты подлая маленькая засранка.

Скарлетт пожимает плечами.

— Она же не прятала его — держала на книжной полке вместе с прочим хламом. Но, честно говоря, я была печально известна тем, что рылась в ее вещах. Все это было слишком хорошо, чтобы держать мои руки подальше. — Она вздыхает, а потом ухмыляется: — Тебя когда-нибудь били по лицу?

Я колеблюсь, затем откусываю кусок влажного пирожного.

— Да.

Самодовольная улыбка расползается по ее губам, и это заставляет меня нахмуриться.

— Ты не должна быть такой самодовольной, умник. Я не получал пощечину от разъяренной девчонки.

— Да ладно. Ты хочешь сказать, что тебя ударил парень? — Ее скептицизм распространяется по всему лицу.

— Да. Получил пощечину от чувака, если хочешь знать.

— Держу пари, это хорошая история, — хихикает она, пританцовывая рядом со мной, ее черные кроссовки подпрыгивают на тротуаре. — Ты собираешься рассказать мне об этом?

Это та история, которую я, вероятно, никогда не забуду.

— Я был с несколькими парнями на первом курсе, и у меня был друг в команде, который был геем. Ну, мы познакомились во время ознакомительной недели, и он встречался с одним парнем — настоящий театральный тип, — который думал, что у Лэндона был роман или он изменял ему, или что-то еще, потому что он так много практиковался. Проводил слишком много времени с командой, понимаешь? — Я делаю паузу для драматического эффекта. — Парень Лэндона застает нас однажды вечером за игрой в бильярд, после того как Лэндон сказал ему, что он тренируется. Чувак хлопает меня по плечу и шлепает по щеке, когда я оборачиваюсь. Это был один из тех вялых ударов, не полный шлепок, и он испугался, что я ударю его в ответ.

— Он прижимал руку к груди?

— Точно. Ахнул тоже.

— Они после этого поссорились?

— Нет, я думаю, что они, скорее всего, пошли домой и трахнулись. — Я достаю из контейнера еще одно пирожное и запихиваю его в рот. — Боже, эти штуки похожи на крэк.

— Я люблю печь.

Скарлетт смотрит прямо перед собой, притворяясь, что ее интересует пейзаж, но я замечаю ее улыбку, когда называю ее брауни крэком, вижу, как она прикусывает нижнюю губу.

— Ты когда-нибудь ел пирожные с марихуаной? — Она звучит шокированной этим вопросом, и я хихикаю.

— Нет. А ты?

— Нет! — раздается ее возмущенный ответ. — Конечно, нет.

— А ты когда-нибудь хотела этого?

— Нет! А ты бы хотел?

Мои губы надменно кривятся.

— Ты видела это тело, Скарлетт? Это тело — храм. Мы не изнашиваем его, мы строим его. — Я приглашаю ее поглазеть, желая, чтобы она могла видеть больше моего тела. — Не стесняйтесь поклоняться святилищу.

Я наблюдаю, как ее взгляд скользит вниз по моему торсу, к ногам, затем снова к лицу. Слишком темно, чтобы сказать, покраснела ли она, но держу пари, что это так.

Усмехнувшись, меняю тему разговора.

— Ты предпочитаешь поесть или помочь приготовить еду?

— О, мы делаем это сейчас? Играем в «Ты бы предпочел…»?

— Ты достаточно храбрая? Это может стать рискованным.

— Рискованно — так говорит мой папа. — Она хихикает. — Я бы предпочла, чтобы кто-нибудь приготовил мне еду, но я лучше испеку для кого-нибудь другого.

Я игнорирую комментарий про отца.

— Ты бы предпочла не принимать душ в течение недели или не чистить зубы?

— Это отвратительно.

— Нет, это не так. Я могу провести несколько дней без душа, легко.

Она обдумывает это.

— Да, пожалуй, ты прав. Вот почему был изобретен сухой шампунь — теперь им просто нужно сделать сухой шампунь для моего тела.

— Э-э, почти уверен, что это называется духи…

— Нельзя распылять духи под подмышками.

— Э-э, почти уверен, что это называется дезодорант.

Скарлетт издает цокающий звук, прищелкивая языком.

— Ну, разве ты не полон ответов на все вопросы?