Козырь. Создатель миров

– Скажи спасибо моему сыну.

Но правительница Тенебриса молчала, взирая на мальчишку исподлобья. Она больше не хорохорилась, не источала высокомерие, в ней что-то надломилось. И на Фоса она смотрела, совсем как мертвый волк – на нее.

– Не хочешь? – переспросил престолонаследник с явным укором. – Неужели стыдишься? Скажи мне, каково, когда человек, чью жизнь ты ценила не выше возвращенного, спасает тех, ради кого ты собиралась убить его?

– Я говорила, – прошептала Шанна побелевшими губами. – Тенебрис – его судьба.

– Нет, все-таки ничего человеческого в тебе не осталось, – Фос покачал головой и подтолкнул Юкона к арке: – Уходи. Я заберу отца и догоню.

И Юкон поверил ему. Голова раскалывалась, щека страшно зудела, мешая сосредоточиться. Он зажмурился и, ни о чем не думая, переступил порог.

* * *

Юкон был так уверен, что снова окунется в сугроб, что совершенно растерялся, оказавшись на скалистом берегу, пустом и продуваемом со всех четырех сторон. Скала походила на язык и плавно поднималась вверх, а вдоль обрыва впритык друг к другу теснились узкие, вытянутые вверх домишки пыльно-серого цвета. Низкорослый кустарник стелился под ногами – колючий, норовящий порвать подол плаща и не заправленные в сапоги штаны. Между параллельными линиями домов стояли люди – толпа спасенных, разрозненная и вместе с тем объединенная общим страданием.

– Юкон! – воскликнула Инка и бросилась к нему со всех ног.

От напряжения у нее подергивалась щека, испещренная царапинами. Юкон подумал, что она, наверное, никогда не простит ему всего, что с ней случилось. И пока отыскивал в ее разноцветных глазах отзвук прощения, она с ужасом рассматривала его лицо.

Потом она вдруг закрыла лицо ладонями и безутешно разрыдалась. Плечи ее тряслись, рвущий Юкону душу, задушенный, совершенно животный вой просился у нее из груди. Юкон сгреб девчонку в охапку и крепко прижал к себе.

– Ты умница, – сказал он ей ласково.

Рыдания медленно угасали, как громовые раскаты – становились все реже и тише. Инка неловко отерла слезы со щек, в последний раз хлюпнула носом и отстранилась. Взгляд ее, обращенный к Юкону, испугал его – так смотрят порабощенные в ожидании команды.

Неожиданно он почувствовал себя взрослым, и ему страшно захотелось вернуться обратно, в то время, когда он точно знал, что делать.

А со всех сторон на них с Инкой смотрели люди с почерневшими от сажи и копоти лицами. Их было больше сотни – тех, кого Юкон видел. Двери ближайших домов оказались распахнуты: для пострадавших при разрушении нашелся приют. Несколько минут продолжались перешептывания, но никто не решался обратиться к Юкону.

И тут из-за заслона десятков ног выпорхнула, как птичка сквозь прутья клетки, девочка с темными глазами и куцыми хвостиками на затылке. Она подбежала, спотыкаясь о мелкие камни, и обняла Юкона за пояс, прижавшись всем дрожащим телом. Инка отступила. Она все еще смотрела мимо него, мимо домов и людей, сквозь пространство. Юкон устало подхватил за подмышки ребенка, жмущегося к нему, как щенок в бурю, и позволил ей снова уцепиться за его шею.

Тогда-то и грянуло.

Никогда прежде Юкон не слышал аплодисментов – только пару раз Червь издевательски провожал его хлопками, но потом они усохли, и звук получался уже гремящий. Ретриморы, строем вставшие перед Козырем, аплодировали так громко, что заглушали раскаты океанских волн по ту сторону обрыва. У женщин на щеках появились светлые полосы от слез. Никто не решался подойти к мальчишке, считая его спасителем.

– Слава! – скандировали они.

«Не надо, – думал Юкон, поглаживая ребенка по спине. – Вы не понимаете. Это все из-за меня. Из-за меня и Ассы».

Тогда-то он и увидел лицо наставницы в толпе.

Она выбивалась из общей массы закопченных лиц и почерневших волос. Юкон отпустил девочку и приблизился к той, что привела его на край гибели. Столько слов просилось на язык, но он выбрал единственный вопрос, который имел значение:

– Вы знали, что я не умру?

Она покачала головой из стороны в сторону, а затем медленно протянула:

– Ты должен был положить конец войне. Я ни о чем не жалею.

– Это вы убили Риада, – выдавил из себя Юкон, но его перебил сгустившийся в арке мрак, из которого шагнул Фос с бесчувственным телом и головой Риада на руках.

Юкон не мог отвести от него глаз. Престолонаследник сгорбился, обезглавленный мертвец оттягивал ему руки, но отнюдь не этим Юкон оказался поражен в самое сердце. Фос не взглянул на него, глаза его остекленели, лицо застыло в немом потрясении, будто он увидел нечто жуткое, слишком невыносимое для того, чтобы хранить в памяти. Но что? Что могло настолько лишить престолонаследника самообладания?