Козырная пешка

– Уверен? – засомневалась я. – Неужели она бы так подставилась?

– Я тебя уверяю, что наши пирожки я отличу от других без всякого вскрытия и экспертизы. Они и горячие-то дерьмо, а уж холодные и подавно: скользкие, жирные и противные. Вот такими она меня и пичкала, да еще приговаривая: «Ах, Николя, какой вы худенький! Кушайте, вам полезно!»

– Жрал?

– Жрал. А чего? Сэкономил на обеде. Глядишь, она как Джулия будет подбрасывать бабло и дарить украшения и одежду.

– Ну да. Тебе очень пойдет ее шляпка с вуалью, которую не доела моль.

– Злая ты, Алиска, – вздохнул Колька и потянулся к моей коленке, – нет чтобы утешить сироту на своей груди, приобнять и бескорыстно отдаться… так нет же, мне приходится терпеть преследования этой престарелой верблюдицы. А счастье было так возможно…

Колька шуровал руками уже довольно интенсивно. Я стукнула его по затылку.

– Мужчина, не надо щупать меня за здесь. Я и без вас уже женщина. Наденьте очки и обследуйте чисто визуально!

Колька хрюкнул.

– Ты уже стала разговаривать, как твоя подружка Евгения. От кого поведешься..

– …От того и забеременеешь, я помню. Ладно. Пойду я к себе. Удачи тебе на любовном поприще. Смотри, не продешеви. Если ты отдашься Шалаевой за пирожок, я тебя лично удушу.

Колька захихикал, а я ушла переодеваться и гримироваться. Спектакль прошел хорошо. Я вообще люблю играть для детей, самая благодарная публика. После «Золушки» мне обычно приходят письма и рисунки меня любимой в бальном платье с короной на голове. Признаться, когда тебя рисуют, это довольно приятно.

После спектакля я вышла на улицу, вдохнула грудью свежий воздух и не спеша, направилась домой. Женька работала до восьми, других дел у меня не было. Агата грозилась сегодня приготовить свою знаменитую окрошку, так что вечер наверняка будет приятным и чисто семейным. Я даже не обратила внимания, что ко мне сзади пристроился какой-то молодой человек в темном костюме. И только когда дорогу мне перегородила черная «Тойота», а твердая рука цепко схватила за локоть, я поняла, что что-то не так.

– Эй, – возмутилась я. – Это что еще за такое?

– Садитесь, Алиса Геннадьевна, – раздался безукоризненно вежливый голос мужчины, толкающего меня в темное чрево автомобиля. Я не успела даже крикнуть, как меня запихнули внутрь, а машина рванула с места.

– Что происходит? – рявкнула я. – Вы кто такие?

– Глохни, сучка, – равнодушно произнес мужчина, сидевший рядом с водителем. Запихнувший меня в машину мужчина, в тот момент сидевший рядом со мной, с укором посмотрел на своего приятеля и повернулся ко мне.

– Алиса Геннадьевна, наш начальник желает побеседовать с вами. Вам ничего не грозит, так что успокойтесь. После беседы вас доставят домой.

– Ну да, – фыркнула я, – я ж такая доверчивая… Один такой мне уже пообещал, что уши мне обрежет.

– Надо же! – хмыкнул мужчина впереди и получил еще один укоризненный взгляд. Я поежилась, забилась в угол и замолчала, решив не провоцировать своих неожиданных спутников. Ехали мы недолго. Машина остановилась у ресторана «Славянский». Меня вежливо выдернули из машины. Я остановилась у ступенек так резко, что мой спутник, все еще державший меня за локоть, чуть не упал с разбегу.

– Что такое? – недовольно спросил он.

– Мы идем в ресторан? – недовольно спросила я.

– Ну да, – ответил он. – А что?

– Я не одета для ресторана, – невежливо ответила я. Мой спутник посмотрел на мою зеленую майку и джинсы с гримасой неодобрения, но потом махнул рукой.

– Вы будете разговаривать в отдельном кабинете, вас там все равно никто не увидит.

С этими словами он потащил меня внутрь. Я за тридцать секунда успела сказать ему, что до отдельного кабинета нужно дойти, а стало быть, меня увидят все, кто сидит в зале, но это его не остановило. В зале я слегка притормозила, выдернула руку и сама взяла спутника под руку. Интересно, он поймет, что я только с виду идиотка?

В кабинете за небольшим столом сидел человек, которого я видела пару раз вместе с мужем. Звали его Тимофей Захаров, и именно ему отошел контрольный пакет акций фонда, исправно платившего содержание для Агаты. Увидев его, я слегка успокоилась. Сопровождавший меня мужчина отодвинул мне стул, я села, не дожидаясь приглашения, закинула ногу на ногу и выжидающе посмотрела на Захарова. Он жевал и смотрел на меня невежливо. Я пожалела, что не курю. В этой мизансцене мне бы очень пошло курить и стряхивать пепел в тарелку, пуская кольца дыма в лицо Захарову.

– Хорошо выглядишь, – хмуро сказал он, точно недовольный этим. – Траур не носишь?

– Жарко, – пожала я плечами. – Да и со спектакля я. Сорок дней кстати послезавтра. Придете?

– К тебе? Или к сестрице его? Теперь она в доме хозяйствует.

Я пожала плечами.

– Меня она вряд ли позовет. Так что я сама уж… на кладбище схожу, да у себя дома устрою обед. На ресторан денег уж нет, не обессудьте.

– Вот именно, денег… – сморщился Захаров и отложил вилку. – Есть хочешь?

Я пожала плечами. Захаров махнул рукой, и перед нами материализовалась официантка.