Козырная пешка

Я поднялась с кровати, которая предательски скрипнула. Звуки стихли, а потом возобновились. Незваный гость поднимался по лестнице все выше и выше. Женька всхрапнула, что-то невнятно пробормотала и перевернулась на другой бок. Мысль о том, что сейчас кто-то ввалится ко мне в комнату и нападет на мою беззащитную подругу, подавила мое естественное желание спрятаться в шкаф. Я отступила на шаг и не глядя, принялась осторожно ощупывать валявшиеся в беспорядке предметы на столе. Я прикасалась к ним осторожно, кончиками пальцев, с сожалением сознавая, что ничего подходящего под рукой нет. Расческа, косметичка, сотовый, ручка, баночка с кремом, кошелек, блокнот…. Не то, все не то. Через минуту он войдет в дверь, а мне нечем за себя постоять… Лампа? Она слишком легкая… Я ринулась к подоконнику и нащупала горшок с кактусом. Схватив колючий суккулент, я на цыпочках пролетела через всю комнату.

Он шагнул через порог. В слабом оранжевом свете я видела его приземистую фигуру. Я узнала бы его из сотни, даже по запаху, отвратительному запаху пота, сигарет и дешевой туалетной воды. Даже с закрытыми глазами я смогла бы описать каждую черточку его лица, как помнят лицо любимого. Я могла бы на ощупь, не глядя найти его отвратительную выпуклую родинку, покрытую омерзительно топорщившимися волосками. Он двигался по направлению к Женьке, спавшей лицом в подушку, и явно не замышлял ничего хорошего.

Наверное, я сделала какое-то неловкое движение. Я намеревалась оглушить его ударом по затылку, но в этот момент он обернулся. И вместо того, чтобы разбить глиняный горшок об его голову, я ударила его кактусом прямо в лицо.

От его рева содрогнулись стены. Женька соскочила с кровати, заорала и зажгла свет. Эль-Нинье, натыкаясь на стены, отшвырнул меня в сторону и, врезавшись в дверной косяк, ринулся вниз по лестнице, закрывая лицо руками. Рухнув на пол, я повалила на себя стул со свежевыстиранными вещами, кучу книг и еще какие-то бебехи. В голове зашумело и мне сделалось как-то нехорошо и сладко.

Внезапно я услышала страшный грохот, а за ним странный хруст, звук падения чего-то тяжелого и мягкого, а потом столь же оглушительную тишину. Женька, в одних плавках, прижимала руки ко рту. В ее глазах плескался ужас и два огромных вопросительных знака.

– Боже мой, кто это был? – с заплетающимся от испуга языком спросила она.

– Кажется, мой старый приятель Эль-Нинье, – сдавлено ответила я, выбираясь из-под пододеяльников.

– Так надо ментов вызывать, – неуверенно произнесла Женька. – Как ты думаешь, он убежал?

– Кто его знает? – вяло ответила я. Энергия, еще минуту назад бившая во мне ключом, куда-то испарилась, оставив место апатии и слабости. Меня затрясло. Вчерашний ужин запросился наружу, а в голове зазвенело. Мое тело кренило вбок. Больше всего на свете мне хотелось преклонить свою голову и уложить все тело на горизонтальную поверхность.

– Девочки, вы живы? – раздался снизу слабый голос. Я подскочила на месте. Женька схватила меня за руку, и мы понеслись по узенькому коридорчику к лестнице. На верхней ступеньке мы согласованно притормозили, с ужасом глядя на то, что творилось на первом этаже.

Агата в задравшейся до пояса ночной рубашке стояла у самой лестницы, вцепившись в перила одной рукой. В другой ее руке была кочерга. У ее ног лежал почти неузнаваемый Эль-Нинье с исцарапанным лицом и остекленевшими глазами, тускло смотрящими вбок. Под ним растеклась багровая лужа, которая уже почти добралась до тапочек Агаты.

В позе поверженного Эль-Нинье было что-то несуразное. Я не сразу поняла, что он лежит на животе, ведь его лицо было повернуто вверх, что противоречило всем законам. Шея была вздута и перекручена, вдобавок из нее что-то торчало: то ли кость, то ли обломок деревянных перил.

Агата начала хватать ртом воздух и оседать на пол. Женька осторожно двинулась вниз. Я направилась за ней. На последней ступеньке мы снова остановились. Для того, чтобы сделать следующий шаг требовалось перешагнуть через труп врага. Не знаю, как Женька, а я была твердо уверена, что Эль-Нинье – покойник.

– Капец котенку, – вдруг рявкнула Женька. В оглушительной тишине ее рык прозвучал как пушечный залп. Агата рухнула на пол, усевшись на копчик в неприличной позе. Я удержалась на ногах только чудом и ткнула Женьку в бок.

– Чего орешь, дура? Агата, ты там как, жива?

– Жива, – слабо ответила Агата. – Если твоя подружка меня не доконает. Он точно помер?

– Наверное, – осторожно пнув Эль-Нинье ногой, сказала я. – Во всяком случае, я сильно удивлюсь, если, свернув шею, он будет бодрячком скакать по лужайкам.

– Чего делать будем? – испуганно спросила Женька. – В ментовку звонить будем, или как?

– Погоди ты со своей ментовкой, – отмахнулась я. – Они нас со свету сживут, а не они, так дружки наши на черных джипах. Кто знает, чей это человек…

– Так мы же защищались, – возмущенно возразила Женька. – Он залез в наш дом и упал с лестницы. Чем ты там его отоварила? Кактусом? Так кактус холодным оружием не является, не говоря уже про огнестрельное. Обычная самооборона…