Крабат, или Преображение мира

У нас здесь соблюдается особый и хранящийся в величайшем секрете обряд вступления в совершеннолетие. Девочки готовятся к нему семь лет, мальчики восемь. Все это время они живут в специально отведенной части города, в строгой и с каждым годом усиливающейся изоляции от жизни за стенами их школ, интернатов, площадок для игр, стадионов и парков.

Там мы учимся верить, пояснила она, не отваживаясь говорить об этом подробнее.

Воспитание завершается большим и шумным праздником — праздником сожжения детских башмаков. Ему предшествует обряд «вручения глаз» — пятнадцатилетние получают из рук бургомистра символическую пару глаз из простого стекла, одну на всех. На самом же деле после того, как служитель в зеленом облачении соберет и сложит в золотую чашу зрячие — «делающие несчастными» — глаза подростков, другой служитель, в белом, вручает им новую пару глаз по выбору и в соответствии с имущественным состоянием их родителей.

Когда подошла ее очередь сдавать глаза, рядом с ней вдруг оказался нищий и вместо нее положил в чашу свой правый глаз. Он заговорщицки улыбнулся ей и сделал знак молчать.

В первый миг она застыла от ужаса, потому что на ум ей сразу пришла детская сказка «Об искушении» и бесчисленные литературные вариации на эту тему. О литературных вариациях они писали сочинения, а саму сказку все дети заучивали наизусть.

Жил-был на свете человек, он был весел, счастлив и всем доволен. Однажды он гулял в своем саду и вдруг услышал голос, который тихо шепнул ему на ухо: «Ты счастлив, но не видишь своего счастья. Если бы ты его увидел, ты был бы в десять раз счастливее».

Этот вкрадчивый и манящий голос принадлежал женщине. Вместо того чтобы броситься прочь, человек остановился и спросил: «Как же мне увидеть свое счастье?»

«Я дам тебе свой глаз, — ответил голос. — Вот, возьми».

Человеку очень захотелось увидеть свое счастье и эту странную, таинственную женщину. Он взял глаз.

И увидел на дереве змею; змея была одноглазая.

Змея сказала своим вкрадчивым, манящим голосом: «Кто умен, тот сильнее всех. А кто сильнее всех, тот и всех счастливее».

Человек вошел в свой дом и увидел, что дом его беден и грязен. Он увидел, что жена его некрасива и неуклюжа. Она показалась ему отвратительной, и он ушел из своего нищенского дома. Он увидел замок и захотел жить в нем.

Замок был пуст, и он завладел им. Все двери сами собой распахивались перед ним, и только одна оказалась запертой. Человек попробовал открыть ее силой. Дверь поддалась, и, войдя в нее, человек оказался за пределами замка и за пределами города. Увидев это, он заплакал от горя, и слезы его стали рекой, а тело превратилось в сухой песок.

Нищий догадался, о чем она думает.

Он прошептал ей на ухо: «Бабьи сказки! Кто умен, тот и счастлив. Ибо среди слепых одноглазый — король».

Она считала себя умной, да и заманчиво было взглянуть хоть одним глазком на мир взрослых. Она кивнула в знак согласия и протянула нищему, одетому лучше всех присутствовавших, свой второй глаз из драгоценного камня.

Она оказалась не так умна или не тем умом умна.

А может, то, что она увидела, разъело ее ум, как ржавчина разъедает железо.

Старая сказка для детей была права: зрение не приносит счастья. Семь лет она училась верить, семи месяцев хватило, чтобы утратить веру во все на свете; теперь она и правду принимала за ложь, честность — за лицемерие, а справедливость — за обман.

Она покинула родителей и друзей и стала прятаться по темным углам; один раз ночевала на колокольне собора и открыла тайну Золотого Пса.

Наутро она встала посреди главной площади и во всеуслышание объявила о своем открытии. Но люди большей частью просто не обращали на нее внимания, одни смеялись, другие угрожали, самые добрые предостерегали. И никто ей не поверил. Она отступилась и пошла к людям-цветам на углу за ратушей; она попробовала жить, как они.

Но зрячий не может не видеть, и она невольно заговорила с ними о том, что видела. Но и тут никто не хотел об этом слышать, а если и слушал, то не воспринимал. Город прогнил и разложился, говорили они, ну и пусть себе гниет и разлагается. Что тебе нужно от жизни — всего лишь лоскут материи, чтобы прикрыть тело, да немного еды, чтобы насытиться; иди ко мне, я спою тебе песню и, если захочешь, лягу с тобой, так будет сегодня и завтра, а до послезавтра еще столько воды утечет.

Девушка сбежала от этой слепоты и попыталась прибиться к людям, жившим за городской стеной. Там пахло потом и нищетой, на столе одна миска на всех, вздутые от похлебки животы, жесткие постели, ночлег вповалку и затхлая вода из речки. Люди там, правда, приветливы и добры, но крайне невежественны, и девушка принялась их учить, однако они не захотели учиться, и однажды она вновь пробралась в город.

Дома ее встретили радостно, и отец, управляющий делами на фабрике гробов и кроватей, устроил празднество в ее честь; хуже всего было то, что праздник ей нравился, и она чувствовала себя счастливой. Ведь знала же, что из-за этого праздника каждому обитателю лачуг за городом досталось на одну ложку меньше похлебки из общей миски.